В первый раз мы как раз отправились в нашу католическую церковь. Мне стало неприятно, когда все наши дружно отправились за причастием. Но я ничего не сказала.

Вообще-то Александр должен был знать, что кому попало причащаться – вроде бы нельзя, он человек начитанный. Еще и православный. В общем, они причастились. Прости, Господи! Потом вышли из церкви, и Александр начал меня расспрашивать: «ну что? Ты что-нибудь чувствуешь, когда причащаешься? А я вот чувствую!» Меня снова покоробило. Такое ощущение, что для него все равно – что Причастие, что медитация у Евгения. Лишь бы что-нибудь почувствовать.

Но это все прелюдия.

Надо сказать, что Александр всегда с большим интересом относился к любой возможности «просветлиться», что-то там почувствовать, чему-то научиться в оккультном плане.

У меня есть подозрение, что здесь большую роль сыграло его честолюбие. Я помню, как он вдруг решил учиться работать на компьютере. У него ничего не получалось! Все было просто ужасно. Наконец – это ему, собственно, и не нужно. Он руководитель фирмы и должен руководить, а не работать на компьютере – для того работники и нанимаются! Но Александр учился просто с потрясающим упорством! Он выписывал команды на бумажку. Заучивал их. Стоял у меня за спиной часами. А истинный его мотив выдала фраза, брошенная им Косте: «Вы думаете, вы такие умные, что умеете работать? И я могу этому научиться, какие проблемы»... У Александра был небольшой «заскок» на тему способностей, талантов, умений. Мое элементарное умение набирать тексты слепым методом он называл «гениальностью». С явной завистью в голосе.

Ему все нужно было уметь! Ему нужно было быть лучше всех – во всем!

Боюсь, что точно так же он относился и к оккультизму. Он постоянно с ноткой сожаления говорил: «А я ничего не почувствовал» (во время, скажем, медитации). «А я совершенно бесталанный, ничего не вижу, ничего не чувствую».

Кстати, по убеждениям Александр был чистым «розамиристом». В Сатья Саи Бабе он довольно быстро разочаровался. А вот «Роза мира» всегда оставалась для него Главной Книгой. При этом он считал и считает себя православным. В храм, правда, ездит крайне редко, по большим праздникам. Утреннее и вечернее правило не читает. Не исповедуется, естественно. Но зато тщательно соблюдает посты.

Главный авторитет для Александра – «Роза мира». Теософия, Сатья Саи Баба, «Анастасия» – все это способы заработка.

Но как раз в «Розе мира» декларируется абсолютно беспечное отношение к развитию «сверхспособностей». Даже Блаватская и Е. Рерих предупреждают своих последователей об опасности таких занятий. Но Даниил Андреев относится к этому совершенно спокойно.

Кроме того, надо не забывать о неразборчивости, которая тоже в «Розе мира» проповедуется. По Андрееву находиться в рамках какой-то одной конфессии, конечно, лучше, чем быть вовсе атеистом – но это для «отсталых» сознаний. Передовые сознания будут сочетать все: православные молитвы с дзеновской медитацией, с языческим поклонением мелким божкам, с изучением всех духовных откровений «правой руки» (включая, между прочим, антропософию, которую Андреев специально упоминает!)

Поэтому для передового сознания Александра было вполне характерно и естественно то, что он кидался из одного «духовного» увлечения в другое.