Я сказала и Александру что, вероятно, мы будем выходить из общества. Он спросил:

– Почему?

– Потому что я не могу признать вас руководителем после того, что произошло. А быть рядовым членом вы все равно не сможете.

Александр пощипал бородку.

– Ну хорошо, – сказал он, – А как, по-твоему, я должен был поступить? Как бы ты поступила на моем месте?

Я подумала.

– Меня бы все это заставило задуматься. Хорошо, пусть вы себя не контролировали, не помните, что происходило. Но ведь вам рассказали – неужели вас это не задело? Я бы в ужас пришла, если бы мне такое обо мне рассказали, тем более, если бы я этого даже не помнила!

– Но что я должен делать?

– Ну не знаю... уйти на покой на полгода. Подумать о своей жизни, сделать какие-то выводы. Но не сразу же начинать опять руководить!

Естественно, этот разговор пропал втуне. Александр руководил вовсю. Издательством пока – а как же? Ведь он – хозяин. Он дееспособен. Мы же не можем захватить власть в его собственной фирме! И я выполняла распоряжения Александра. Мне было неприятно даже находиться с ним в одном помещении. Тем более, он сохранил любовь к порядку, и продолжал наводить таковой повсюду и пенять нам за нарушения. Очень неприятно выслушивать сентенции, которые он выдавал собеседникам по телефону:

– Надо учиться любить!

– Надо прощать! Ничего не поделаешь! Надо всем прощать!

– Знаете, не любить очень легко. А вот любить трудно! И все-таки надо учиться любить! Давайте учиться любить друг друга!

И так далее.

Напряженность между нами – всеми троими – росла. Костя тоже конфликтовал с Александром. Александр начал учиться работать на компьютере. Его манера это делать выводила из себя, но ничего не поделаешь... Однажды Костя сказал, не сдержавшись:

– Ну сейчас вы, Александр, научитесь и сможете нас спокойно уволить.

Когда-то любимая работа превратилась для меня в каторгу.

А еще началось осмысление всех наших идей вообще.

Рэйки. Целительство. О генной инженерии, мясе и «плохих» продуктах я уже все знала. Давно уже не верила во многое, чему учили в целительской школе.

Если в Рэйки становятся мастерами в основном после таких «процессов», то что такое рэйки?

Если Мегре, прежде чем писать книги (явно методом «яснослышания») прошел такой «процесс» – то что такое Анастасия?

Если и все наши знакомые целители проходили этот «процесс» – то чего стоят их слова?

Ведь это мы к Александру относимся плохо, потому что мы – его близкие. Мы видели этот процесс, мы знаем Александра, как облупленного. Мы знаем его заносчивость, его претензии на «мировой уровень», тщеславие... Все это как в зеркале отразилось в «процессе». Но мы и раньше об этом догадывались. А теперь Александр научился все это скрывать – еще лучше, чем до «процесса».

Он стал мудр! Он стал изрекать действительно вещи, которые казались духовными и мудрыми. Он уже не баловался дурацкими пророчествами, не рассуждал о прошлых жизнях... он был «композитор, издатель, религиозно-общественный деятель» Александр В.. От всей этой его показухи пахло такой дешевкой – но он этого даже не замечал.

А теперь представим человека, который раньше никогда не знал В... И вот встретился с нашим «мудрым, духовным религиозно-общественным деятелем». Александр умеет производить впечатление! «Духи» еще подучили...

А что, поняла я, у В. вполне есть шанс собрать новое общество.