|
— Стекло вплавил ось в его легкие и сердце. Как вы надеетесь извлечь его? — Проблема и в самом деле непростая, — согласился Вандаарифф, постукивая по пульсирующей ране ногтем. — Если не можете вылечить его, дайте ему умереть. — сказал Чань. — Почему же не могу? Очень даже могу, — ответил Вандаарифф. Позади него Ксонк открыл глаза и тупо затряс головой, а потом безотчетно попытался порвать свои путы. Вандаарифф еще сильнее натянул маску на его лицо, затем повернулся и встретился взглядом с мисс Темпл. В горле у нее застрял комок — косы медных проводов и шлангов вокруг Ксонка, казалось, сплетались в буквы, почти что в слова… Ее внезапно охватил жуткий страх, но она никак не могла понять его намерений… а потом пришел приступ кашля, и мисс Темпл уже была не в состоянии произнести ни слова. Доктор подошел к ней, но мисс Темпл оттолкнула его, махая рукой Вандаариффу. — Что с ней? — спросила графиня. — Она больна, — ответил Вандаарифф. — Воздействие стекла. То же самое, что и у бедняги Франсиса. Вы меня слышите, Франсис? Вы живы? — Вы и в самом деле можете вылечить его? — поинтересовалась миссис Траппинг. Вандаарифф отвязал конец черного шланга. — Вы хотите, чтобы я это сделал или нет? — Хочу… хочу, — прошептала она. Глаза Вандаариффа ожили. — Но ваш брат глубоко порочен. Если кто и заслуживает мучительной смерти, то в первую очередь он. Нет, миссис Траппинг, я вам никак не верю. — Я хочу, чтобы он стал таким, как раньше, — стояла на своем Шарлотта. — Вы должны меня убедить… — Я хочу его вернуть, — заскулила она. — Вернуть? — переспросил Вандаарифф. — Понятно — вы хотите убить его своими руками. — Нет, — шмыгнула носом миссис Траппинг и тут же захлебнулась в рыданиях. — Я вообще не понимаю, чего хочу! Роберт Вандаарифф язвительно усмехнулся, вид у него был лукавый и злобный. В этот момент рассерженно вмешалась графиня: — Шарлотта, лучше не открывайте рта! Для вашей же пользы! — Словно у меня есть выбор! Хоть в чем-нибудь. Графиня презрительно фыркнула и показала на мертвенно-бледную девочку, свернувшуюся в бесчувственный шар у ног Фелпса. — Вы могли бы вспомнить о своей дочери. — Могла бы… могла? Миссис Траппинг, словно нервная собака, сделала три быстрых шага в сторону графини, подняв руки. Вдруг она споткнулась, будто от невидимого удара, и в слезливой ярости обратилась к стеклянной женщине. — Не смейте меня трогать! — взвизгнула она. — Я не позволю вашему грязному сознанию вторгаться в мои мысли! Я разобью вас на тысячу кусков! Пусть моя дочь умрет! Пусть умру я сама! Если вы еще раз дотронетесь до меня… пусть все это здание отправится в пекло, в ад… — Миссис Траппинг покачнулась с той же самой безумной свирепостью, какую демонстрировал ее брат на крыше Харшморта. — Это мой завод! — выкрикнула она. — Это мой брат… и вы не можете… — Успокойтесь, Шарлотта, — оборвала ее графиня. — Оскар, ну что за удовольствие мучить глупую… Она остановилась на полуслове. На улыбающихся губах Вандаариффа запенилась черная жидкость. — Оскар? — Вы никогда не верили в мою алхимию, Розамонда. — Как так? А кто познакомил с вашим учением Вандаариффа, Генри Ксонка… людей с огромной властью, о которых вы даже не слышали… Вандаарифф пренебрежительно кивнул, почесывая подбородок так, словно на нем росла бородка графа. |
