– Насовсем. У них с мужем нет детей.

– Хорошая у тебя подруга, – восхитился старик.

– Я тоже оценила. Всего-то на полчасика выбежала за питанием, – вытерла пот со лба Вероника.

– Оставить месячного ребенка… да ты не мать, ты – ехидна, – задумался старик. – Нет бы попросить помощи у соседей, например.

– У соседей? Я об этом не подумала. Сейчас не принято общаться с соседями.

– И очень плохо! Так! Дай-ка мне ребенка! Давай, давай! Не бойся, я удержу! Я еще полон сил! Ого! Какая она горячая! Неси холодные мокрые полотенца, ребенка обтереть нужно. Знаю, что говорю. Я тоже отцом был.

Вероника бросилась мочить под холодной водой полотенце, а когда вернулась, увидела, что Федор Леонидович положил дочку на кровать и раздел ее.

– Давай обтирай… Сейчас снизим температуру. В таком возрасте лекарства еще не дают. Как нас зовут, малышка? – склонился он над девочкой.

– Что? – растерялась Вероника.

– Звать девочку как? Имя же должно быть у человека.

– Я знаю. Но я пока не выбрала. Посоветоваться не с кем, а так думала… Настенька или Леночка, Аленушка… Как-то так…

– Какая же она Настенька? – фыркнул старик. – Совсем не похожа! Мочи еще полотенце!

– Может быть, врача?

– В больницу увезут, а там тебе точно предъявят недолжный уход за ребенком. Я тебе говорю, справимся! Неси полотенце и в бутылочку кипяченой водички налей!

Целую ночь Вероника с Федором Леонидовичем поочередно сидели с младенцем, пытаясь сбить температуру, и к утру девочке стало легче.

– Вика. Виктория! – баюкал ее старик на руках. – Да? Ты же всех победишь, не так ли, крошка?

– Виктория… – Вероника задумалась. – А что? Красивое имя!

Когда девочка заснула, Вероника со стариком отправились на кухню.

– Чай? Кофе? – предложила она.

– Какой в моем возрасте кофе? С ума сошла? Чайку налей, да пойду я к себе, отдохну.

– Федор Леонидович, я так вам благодарна! Если бы не вы… Я была в таком отчаянии! Вы не представляете, благодаря вам моя Вика со мной!

Федор Леонидович поставил пустую чашку на блюдечко.

– Хорошее имя. Ей подходит.

– Я тоже так думаю. Вы так управляетесь с младенцем… Где ваша семья? – спросила Вероника.

Федор Леонидович посмотрел ей в глаза.

– Семья была… жена и дочь. Я поздно женился, никто не выносил мой характер, – усмехнулся старик. – А вот моя Галя смогла. Несладко ей пришлось. Она разведенная была, не до выбора ей, а тут я – такой фрукт. Терпела меня. Потом родилась наша дочка Людочка. Очень слабенькая. Ей здоровья не хватало с детства, всё болела, болела… Сердечко у нее слабое было, а потом присоединилась странная болезнь, когда атрофируются и перестают работать все мышцы. Последними перестали работать дыхательные мышцы. Жена пережила Людочку на два года, вот и всё… Остался я один.

– Мне очень жаль, – искренне ответила Вероника.

– Ничего… Это было уже давно! Одиночество – мой удел.

– Я тоже одна, – кивнула Вероника.

– Да как ты смеешь так говорить! Это с дитем-то на руках! Несносная девчонка! Здоровая, молодая! Чего ты так расклеилась? Я еле-еле свожу концы с концами, но у меня на сберкнижке кое-что есть. Я могу помочь тебе. Пока ты бегаешь на кухню за молоком, я буду сидеть с девочкой. Еще я пару часов в день гуляю на свежем воздухе, по-стариковски.