— Что значит «нет»? — спросила Салли Энн. Летти спокойно посмотрела на нее.

— Из этого ничего не выйдет. Тот, кто попытается освободить его, погубит и Рэнни, и себя.

— Совсем не обязательно, — попыталась возразить Салли Энн.

— Но даже если это получится, что будет с Рэнни дальше? Он не сможет вернуться в Сплендору. Он мог бы, конечно, жить в Техасе или еще западнее, но Рэнни будет несчастлив вдали от всех вас.

Мартин Иден посмотрел на нее сверху вниз:

— Мне кажется, мисс Мейсон, вам не пристало решать судьбу Рэнни.

— Возможно. Но я думаю, для него будет лучше положиться на то, что полковник во всем разберется и справедливость восторжествует.

— Даже после обыска в Сплендоре, который он и его люди собираются произвести?

— Вы намекаете на то, что они могут здесь что-то найти?

— А вы уверены, что нет? Что полковник не сфабрикует улики, если ничего не найдет?

Летти пристально смотрела на Мартина и не могла понять, что скрывается за его спокойной улыбкой.

— Признаться, я поражена вашими словами. Неужели вы не видите преимуществ в нынешнем положении Рэнни.

— Вас многое в нас поражает, вы многого не понимаете, не так ли? Взять хотя бы Рэнни или Шипа. Вы вмешались — и посмотрите, что вышло. А теперь вы будете указывать нам, что для него лучше? Во всяком случае, вам, мисс Мейсон, лучше всего вернуться на Север, к своим.

Никто не произнес ни слова. Никто не упрекнул Мартина в плохих манерах, никто не возразил ему. Похоже, он выразил в словах то, что все они чувствовали. Они молча сомкнули ряды, чтобы противостоять ей предательнице, проникшей в их лагерь.

Летти встала:

— Наверное, вы правы, мистер Иден. Да, вы совершенно правы.

Она пошла в дом — но не в свою спальню, а дальше по коридору, к заднему выходу: сидеть в духоте не хотелось. Шурша юбками, Летти спустилась с крыльца и пошла по тропинке, выложенной кирпичами. Чем больше она удалялась от дома, тем быстрее становились ее шаги.

Быстрее, еще быстрее… Когда Летти добралась до хижины, где проходили занятия, она почти бежала. Влетев внутрь, она захлопнула за собой дверь, прислонилась к ней спиной и закрыла глаза.

Мартин прав. Она должна уехать. Оставаться здесь, где все желали ее отъезда, было бы слишком мучительно. Ей хотелось, чтобы все скорее закончилось и осталось для нее позади. Но Летти не могла заставить себя всерьез думать о сборах и предотъездных хлопотах, пока судьба Рэнни оставалась неясной.

Без него Сплендора казалась опустевшей. Как ни странно, присутствие тихого и непритязательного Рэнни ощущалось везде. Оказалось, что все в той или иной степени зависели от него. Он был солнцем, вокруг которого вращалась вся жизнь в доме. Без него все было мрачным и бессмысленным. Даже эта классная комната.

Летти открыла глаза и огляделась. Все было как прежде — тот же пыльный запах книг, мела, клея и старых кожаных переплетов. Солнечный свет таким же ярким пучком проникал через окно, пылинки так же медленно кружили в его лучах. И все же комната казалась унылой и покинутой.

Летти тяжело вздохнула, она прошла от двери к своему столу и провела пальцами по его поверхности, потом придвинула стул к окну и присела. Именно здесь Рэнни сделал ей предложение. Он был так настойчив, серьезен и сосредоточен! Она и сейчас слышала его голос — простые фразы, которыми он предлагал ей свою любовь, свой дом, самого себя. Если бы она согласилась…

Что же она с ним сделала?! Что она натворила?!

Тетушка Эм, Салли Энн и все остальные не сомневались в невиновности Рэнни. Ей тоже отчаянно хотелось в это верить, и какая-то часть ее не могла и мысли допустить, что это не так. Но была и другая Летти, которая все помнила, все взвешивала и сопоставляла.