– Тут всего лишь обычный забор из колючей проволоки. Вероятно, это ветхое заграждение обрамляло когда‑то чье‑то поместье, чтобы всякие зеваки не лезли. Возможно, это еще предвоенное сооружение.

– Отнюдь нет, – покачал головой Аламзад, – я думаю, что этим воротам никак не больше десяти лет.

Подобная реплика могла означать только то, что за столь юными воротами положено проживать людям. Кейн быстро провел «три‑шестьдесят» – анализ местности. Но провел с тяжелым чувством на сердце, думая, откуда может за ними вестись наблюдение.

– Если кто‑нибудь заметит нас, мы – путешественники, вышедшие на свою дневную прогулку, – проинструктировал Аллан товарищей. – Постарайтесь заправить рубашки таким образом, чтобы никто не мог увидеть вашей пластичной брони. Не щеголяйте оружием, прежде чем оно вам понадобится. Ясно?

Товарищи понимающе замычали.

– Перелезем? – спросил Колвин, кивая, как и положено, на ворота.

– Нет, мы пойдем по откосу и только потом переберемся через забор, – сказал Кейн, посмотрев в уморительно синее небо над головой. – Настало время передвигаться по суше, и меня почему‑то очень заботит это открытое русло ручья.

Сказано – сделано. Скалы, окружавшие ручей, были очень скользкие, карабкаться по ним становилось все труднее и труднее. Часто под ноги попадали острые обломки скал. Деревья представляли собой дополнительную и весьма серьезную помеху в деле продвижения бойцов вверх по откосу. Аламзад чуть не упал, потому что схватился рукой за тоненькую веточку, а она по сухости своей отломалась. Бойца спасло только сильно развитое чувство равновесия и отчетливая работа мозжечка. Впрочем, взобраться на хребет удалось не только без увечий, но даже без привлечения внимания бдительной местной общественности.

Кейн уповал на то, что удача и впредь не будет воротить от них свою капризную морду. Столь сложный вычурный и труднопроходимый ландшафт не часто попадался на пути спецназовцев. Кроме того, тут почти негде спрятаться. Так что если начнется какой бой, то только пластичная броня сможет уберечь отважных спецназовцев от вражеских пуль и снарядов.

Друзья продолжали восхождение. К счастью, по преодолении хребта они не сталкивались больше ни с какими трудностями и все шли, шли, шли… Ничто больше не угрожало падением, местность выровнялась. Кейн открыл для себя ту истину, что нельзя понимать буквально те контурные линии, что налагаются компьютером на карту. Набив необходимое количество шишек, Аллан в конце концов перераспределил команду из вертикальной формации в горизонтальную, что, в общем‑то, было довольно несложным делом. Растянувшись на расстояние двадцати метров друг от друга, бойцы двинулись в глубь континента, переговариваясь между собой по коммуникатору. Благодаря новому положению, они быстро нашли новый путь на вершину. И уже через полчаса достигли ее.

Последний холм представлял собой обычный бугорок, возвышавшийся, как это бугорку и приличествует, над всей остальной ровной местностью. Бойцы аккуратно всползли на него, то есть на бугор, и затаились, на тот случай, если вдруг появится откуда‑нибудь злая охрана или послышится визгливый сигнал тревоги. Весь предшествующий путь они проделали вполне незамеченными и когда добрались до вершины, о чем уже сообщалось, то стали осторожно задирать головы, чтобы взглянуть на расположенную внизу базу Рекриллов.

Да, никаких вопросов, кому именно принадлежит база, возникнуть не могло. Все было пропитано духом Рекриллов, бросался в глаза чудовищный рекрилльский дизайн: купольные здания основных служб, бараки, обставленные разного рода столбами, веретенообразная наблюдательная башня с медленно ворочающимися тарелками антенн, что реагируют на рудные залежи и источники энергии. На высоких подставках красовались тяжелые лазерные пушки, натыканные по всему периметру лагеря.