Дэйв открыл глаза и выключил магнитолу.

— Все нормально, Жестянщик? Маризет не звонила?

Тим ответил не сразу. Сначала долго и со вкусом чесал шею. До тех пор, пока не пропихнул виброфон под рукав термовика.

— Дворняжка шелудивая… — проворчал Дэйв.

Вдруг вытянув ногу и спихнул с педали ножку Тима. Одной рукой взялся за руль, другой сгреб Тима за воротник термовика, как нашкодившего щенка за шкирку, и перебросил на правое сиденье, а сам перемахнул на водительское.

Мотор взревел громче, стрелка спидометра опять ушла в красную зону.

Тим раздраженно одернул термовик. Выдернул из охладителя запутавшиеся пуповины, распутал и вставил заново. Зло поглядел на Дэйва:

— Кстати о Маризет. Где это вы с ней спелись?

Дэйв выжимал педаль газа и сжимал руль. В багажнике громыхало оружие и аппаратура.

— Дэйв!

Ну что за молчанки-то, в самом деле? Ну раньше-то еще туда-сюда, можно было как-то понять. Сначала, может, просто секретничал, как с Бесом: не хотел сразу радовать тем, что придется со службой безопасности «Кроастона» цапаться…

Но теперь-то, черт возьми, почему?! Теперь-то, вроде, все самое паршивое уже само собой всплыло! Теперь-то ему чего скрывать?!

— Дэйв, твою мать!!! Я, кажется, тебя спросил!

Молчит. Словно и не слышит.

И до сих пор из зазеркалки никак не вылезет!

Ну все, довольно. Поиграли, и хватит!

— Все, Дэйв! Вылезай из свой зазеркалки. Или работаешь без меня!

Дэйв покосился на Тима. Усмехнулся и снова уставился на дорогу.

— Кончай, Дэйв! Я серьезен, как инфаркт.

Все, напарничек! Хватит! Вылезай! Давай-ка запускай руку в свою гриву, и ищи там переключатель. И теперь наша очередь смеяться.

Зазеркалье у него, должно быть, не самое глубокое. Глубокое зазеркалье — почти что обычная виртуалка. И совершенно нереально сделать такой софт, чтобы эквивалентировать сильно искаженный мир с реалом. Так что человек в глубоком зазеркалье ведет себя как полный псих. Адекватности к реальности — как с козла молока.

Так что у Дэйва должно быть что-то неглубокое. Но он безвылазно сидит там с прошлого дела, уже пару недель. И переключиться после такого срока с розовых очков — на реал… Да не в родной вылизанной квартирке, а посреди пустошей Отстойника… Скачок будет приличный. Будет озираться, как сумасшедший, с отвращением ощериваться на все вокруг, разве что не отплевываться.

Тим усмехнулся. Давай, Дэйви, давай, пижон ты наш! Вылезай и ощеривайся. Добро пожаловать в реальность…

Дэйв ударил по тормозам так, что Тим едва успел вскинуть руки. Но даже это не спасло. Вмазался лбом в лобовое стекло и клацнул зубами, прикусив язык.

— Тебя прямо здесь высадить? — спросил Дэйв.

Перегнулся через Тима и распахнул дверцу.

— Давай. Либо со мной, либо туда, — Дэйв кивнул наружу.

В пустоши приграничного Отстойника. Воняющего химикатами с полосы разделения. И верст на двадцать ни души.

— Ну? Быстрее, у меня нет времени!

Тим сопел сквозь стиснутые зубы, чувствовал во рту соленый вкус крови, — но молчал.

— Закрой дверь, — наконец сказал Дэйв. Совершенно спокойно. Словно и не было ничего.

Он уже заводил мотор, и его правая рука орудовала рычагом передач.

— Далеко? — спросил Дэйв.

— Еще верст десять. И Дэйв, притормози, чтобы…

Запиликала планшетка. Первой мелодией. Черт бы ее побрал, эту Маризет! Нашла время!

— Да притормози же, Дэйв! — крикнул Тим и принял вызов: — Да!

— О, вы уже почти на месте…

Для сетевого ковбоя сигнал со спутника — это не только слова, но еще и точные координаты собеседника.