— Интересно. А я-то думала, что „Купидон“ существует в основном на доходы от входных билетов.

— Так-то оно так. Заходит людей много, но женщин бывает значительно меньше, чем мужчин. Да, по правде, во второй, платный зал, не все и стремятся. Какая-нибудь шпана купит съедобные трусишки вместо мороженого у нас в „предбаннике“ и радуется до смерти, спешит испробовать. Или там какой презервативчик яркий, светящийся в темноте.

— Значит, все-таки, Коля, ваша торговая точка служит для забав?

— Ну, почему же… Не только. Недавно вот компанийка парнишек приходила. Скинулись — кто сколько мог — и купили белокурую Треси другу своему на день рождения в подарок. Он у них парализованный. Сами понимаете, какие проблемы.

Поцелуев рассказывал с такой гордостью, словно лично принимал участие в очень уж богоугодных делах.

— А как вам пришла в голову идея открыть именно такой магазин? — задала Настя, возможно, бестактный вопрос.

Евгений слушал это почти интервью и незаметно, одними глазами, улыбался Насте. Но не мешал вести „допрос“. И она чувствовала, что он ее очень хорошо понимает.

А Николай воодушевился и начал рассказывать:

— Я же деловой человек. А тут, вижу, ниша не заполнена. Спрос есть, а предложения нет. Я, конечно, сразу смекнул, что к чему. Ну и стал искать партнеров, поставщиков.

— А первоначальный капитал?

— Был. Книгоиздание.

— И какую же литературу вы издавали?

Настя спрашивала, будучи вполне уверенной в ответе.

— Конечно же эротическую. Рынок был ненасыщен. Это теперь на каждом углу брошюры „Как и с кем спать?“. А раньше… Издаваться начинали, скинулись с ребятами по пять тысяч, организовали общество с ограниченной ответственностью, взяли кредит в банке и давай переводить-ляпать. Доход был — сами такого не ждали.

— Коля, но откуда же все-таки идея „Купидона“ появилась? — не унималась она.

Он глотал, морщась, дорогие устрицы, периодически поливая их лимонным соком.

— Идея? Ой, долгая история. — Поцелуев смеялся, поглядывая на Пирожникова, который, очевидно, был в курсе. — Работал я, значит, в райкоме комсомола, представьте, вторым секретарем. Ну и повез как-то делегацию передовиков производства и отличников из ПТУ в Германию, тогда еще она ГДР называлась. Но поскольку социализм там был, считалось, неразвитой, многое можно было увидеть — всякие там родимые пятна. — Он запил наконец устриц шампанским, отвалился на спинку кресла и явно почувствовал себя более комфортно.

— И что же вы постигли в ГДР? — В Настасье проснулся журналист, „ведущий охоту“.

— Был у нас в группе, как водилось, стукач. Я как секретарь райкома знал его в лицо. А потому при нем, этом кегебисте под маской передовика производства, ни-ни. Но вот в последний день он исчез — зашел, наверное, к немецким коллегам, да и засиделся. А я смекнул, что к чему, и говорю переводчице: „Не сводите ли вы нас куда-нибудь, куда советских обычно не водят?“ Она все сразу поняла и обещает: „Свожу!“.

— И повела в секс-шоп?

— Да. Но не так-то это оказалось просто. Наши передовички как сообразили, куда пришли, так чуть не разбежались от страха. Видели б вы девочек, которые жались к стенке и боялись поднять глаза на витрины. А хлопцы краснели и гигикали в кулачки.