|
Смутный страх, овладевший Стеллой от нечаянного прикосновения к мальчику французу в ее бытность в Кемп Гилле, до сих пор время от времени омрачал ее воспоминания. Даже его смерти было недостаточно для того, чтобы уничтожить опасение, что через него может постигнуть ее какое то неведомое несчастье в будущем. Подобные суеверные предчувствия в ее положении были для нее самой новой слабостью; она искренне стыдилась, но все таки они не оставляли ее. Второй раз книга упала к ней на колени. Стелла отложила ее в сторону и подошла к окну, чтобы посмотреть на унылую осеннюю погоду. Почти в ту же минуту горничная мистрис Эйрикорт помешала своей госпоже читать второй том романа, войдя в комнату с письмом. – Мне? – спросила Стелла, повернувшись от окна. – Нет, мистрис Эйрикорт. Письмо принес один из слуг леди Лоринг, отдавши его горничной, он, по видимому, сообщил ей нечто секретное. Она многозначительно приложила палец к губам, отдавая письмо мистрис Эйрикорт. Леди Лоринг писала следующее: "Если Стелла будет с вами, когда вы получите мое письмо, не говорите ей о том, что я пишу к вам. Она, бедняжка, всегда имела безотчетное недоверие к отцу Бенвелю, и, между нами, я нахожу, что она была не так сумасбродна, как я прежде думала. Отец Бенвель неожиданно оставил нас под благовидным предлогом, удовлетворившим лорда Лоринга и не удовлетворившим меня. Не то чтобы я особенно старалась наводить справки, но сейчас из разговора с одним знакомым католиком я узнала кое что о нем. Отец Бенвель, моя милая, иезуит и, что всего важнее, высокопоставленное лицо в ордене, так что, вероятно, ему было необходимо скрывать от нас свое положение. У него, должно быть, были особо серьезные причины, если он занял такое сравнительно низкое положение в нашем доме. Я не имею ни малейшей причины связывать это изумительное открытие с тягостными предчувствиями дорогой Стеллы, но, между прочим, мне хотелось бы знать, что думает об этом ее мать? Приезжайте, как можно скорей и переговорим об этом". Мистрис Эйрикорт положила письмо в карман, спокойно улыбаясь. Применив к письму леди Лоринг свою неизменную систему догадок, мистрис Эйрикорт разрешила тайну поведения патера без малейшего замедления. Вероятно, отец Бенвель получил от лорда Лоринга чек на такое крупное пожертвование, что милорд счел за лучшее умолчать об этом чеке перед миледи, – вот и разрешение загадки, совершенно ясное, как солнце в полдень! Нужно ли разъяснять это леди Лоринг, так как она уже разъяснила Стелле? Мистрис Эйрикорт ответила на этот вопрос отрицательно. Как католики, старые друзья Ромейна Лоринги, естественно, радовались его обращению, но, как старые друзья жены Ромейна, они были обязаны выражать свои чувства не слишком открыто. Чувствуя, что всякое рассуждение о поведении патера, вероятно, приведет к щекотливому предмету обращения Ромейна, мистрис Эйрикорт решилась благоразумно смолчать. Вследствие такого решения Стелла осталась неподготовленной к приближавшейся катастрофе. Мистрис Эйрикорт подошла к дочери, все еще стоявшей у окна. – Ну, что, душа моя, не покатаемся ли мы перед завтраком? – Да, если вы хотите, мама. Ответив это, она обернулась к матери. Свет прояснившегося неба, мягкий и яркий, падал прямо на Стеллу. Взглянув на свою дочь, мистрис Эйрикорт вдруг сделалась серьезна, зорко и внимательно рассматривала она лицо дочери. – Разве вы видите во мне какую нибудь чрезвычайную перемену? – спросила Стелла со слабой улыбкой. Вместо ответа мистрис Эйрикорт ласково обняла дочь, что не соответствовало обычным проявлениям ее характера. Глаза матери остановились с томной нежностью на лице дочери. – Стелла! – сказала она мягко и остановилась, впервые в жизни не находя слов. Немного погодя, она начала снова: – Да, я вижу в тебе перемену, – прошептала она, – интересную перемену, которая кое что говорит мне. |
