|
А пока скажу только, что он – совершенная противоположность с отцом Бенвелем и что я была бы крайне неблагодарной, если б не желала ему счастья». Это странное, но, по моему мнению, вовсе неудовлетворительное объяснение. Кто такой Пенроз? И чем он заслужил такую благодарность? Если бы кто нибудь сказал мне, что Стелла могла подружиться с иезуитом, я, чего доброго, ответил бы ему весьма резко. Подожду дальнейших объяснений и еще раз обращусь за справками к племяннику хозяина. 7 марта. Кажется, мне не удастся лично убедиться в достоинствах мистера Пенроза. Он за тысячи миль от Европы и подвергается таким опасностям, что его благополучное возвращение крайне сомнительно. Миссия, к которой он принадлежит, первоначально отправлялась в Центральную Америку. Прежде чем миссионеры отплыли из Ливорно, до Рима дошли слухи о новой войне, разгоревшейся в этой неспокойной части света. Получив эти неутешительные известия, начальство приказало миссии отправиться в Аризону, граничащую с Новой Мексикой и недавно купленную Соединенными Штатами. Здесь, в долине Санта Круз, иезуиты двести лет назад впервые сделали попытку обращения индейских племен, но потерпели неудачу. Дом, где они жили, и часовня теперь груда развалин, и одно имя апачских индейцев заставляет всех избегать плодоносной долины. В эту местность, полную плохих предзнаменований, направились Пенроз и его товарищи, и теперь они рискуют жизнью, пытаясь оказать на сердца этих кровожадных дикарей влияние христианства. До сих пор от миссионеров нет никаких известий, и достоверных сведений нельзя ждать ранее нескольких месяцев. Что скажет на это Стелла? Я отчасти начинаю понимать, почему Стелла интересуется Пенрозом. Он – нечто вроде героя. Мне хочется узнать дальнейшие подробности о нем. Завтрашний день будет памятным для меня. Завтра я еду из Рима в Сен Жермен. Я распорядился, чтобы в случае дальнейших известий, способных заинтересовать мистрис Эйрикорт или Стеллу, они были сообщены мне. Банкир обещал писать мне, если в жизни или намерениях Ромейна произойдет перемена. А мой хозяин сообщит мне, если в Риме будут получены известия от миссии в Аризоне. Шестая выписка Сен Жермен, 14 марта. Я приехал вчера. Усталость от путешествия и радостное волнение при свидании со Стеллой помешали мне приняться за свой дневник, когда я пришел в себя. Она похорошела еще больше, ее стан, прежде несколько худощавый, теперь стал полнее. Растерянный, тоскливый взгляд исчез, вернулась прежняя нежность цвета лица, и глаза ее снова приобрели ту ясность выражения, которая очаровала меня в былые годы. Может быть, это следствие утешительного влияния ребенка, действие времени и мирной жизни, которую она ведет теперь, – одно только несомненно, я никогда не воображал, чтобы могла так скоро совершиться перемена к лучшему, подобная той, какую я нашел в Стелле через год. Что касается ребенка, то это веселый, добродушный мальчуган, в моих глазах, он обладает одним большим достоинством – не похож на отца. Я видел, с каким серьезным удивлением мать взглянула на меня, когда я взял мальчика на руки. Я уверен, что мы с ним будем друзьями. Кажется, даже для мистрис Эйрикорт воздух Франции и французская кухня оказались полезными. Она смотрит лучше, язык ее болтает быстрее, чем прежде, и веселое расположение духа вернулось к ней настолько, что месье и мадам Вилльрэ уверяют, что в ее жилах непременно должна течь французская кровь. Все, включая Матильду, были так рады моему возвращению, что мне казалось, будто я вернулся к себе домой. Что касается Странника, то, в интересах его красоты и здоровья, мне пришлось просить всех не угощать его всем съедобным, начиная от простого хлеба и кончая страсбургским паштетом. Стелла говорит, что с сегодняшнего дня я познакомлюсь с их будничной жизнью в Сен Жермене. Утро начинается с обычной чашки кофе. В одиннадцать часов меня зовут из моего павильона к одному из тех разнообразных завтраков, которые подаются во Франции и Шотландии. |
