Вспыхивала и щелкала камера Томпсона, сообщая немного повернутому кверху страшному лицу мисс Санскрит шаржированные признаки жизни. Бейли собирал глиняные осколки и раскладывал их на дальнем конце стола. Все больше заинтересовавшихся мух сновало по комнате. Аллейн стоял у окна, глядя в щель между шторами.

К дому подъехал в машине нгомбванец в штатском, перебросился несколькими словами со стоящим на страже констеблем и пропихнул что-то в щель для писем. Аллейн услышал, как щелкнул клапан щели. Машина отъехала, Аллейн вышел в прихожую и подобрал пакет.

— Ну, и что там? — спросил Гибсон.

Аллейн вскрыл пакет: два британских паспорта с затейливыми штампами плюс письмо на бумаге посольства Нгомбваны.

— Обхождение по высшему разряду, что, впрочем, не удивительно, — сказал Аллейн, засовывая документы в карман.

События продолжали развиваться в полном соответствии с полицейской «рутиной». Появился в сопровождении своего секретаря сэр Джеймс, не преминувший с некоторой ядовитостью поинтересоваться, дозволено ли ему будет на сей раз следовать обычной процедуре и произвести, наконец, вскрытие там и тогда, где и когда он сочтет нужным. Когда его провели к трупам, он выказал нечто похожее на отвращение — впервые на памяти Аллейна — и не без испуга спросил, сможет ли полиция предоставить ему бульдозеры.

Сэр Джеймс подтвердил догадки Аллейна, сказав, что смерть, судя по всему, наступила около часу назад, не более, выслушал рассказ Аллейна относительно того, что он намеревается предпринять, и собрался уходить, однако Аллейн остановил его, спросив:

— Убитый подозревался в причастности к торговле наркотиками. Вы не могли бы сказать, имеются ли какие-то признаки того, что эти двое сами их принимали?

— Я этим займусь, но вообще говоря, обнаружить что-либо подобное очень непросто, как вы, разумеется, знаете.

— Можно ли надеяться найти следы крови на одежде убийцы?

Сэр Джеймс поразмыслил и сказал:

— Думаю, надежда слабая. Орудие убийства, при его размерах, могло послужить своего рода щитом, особенно если принять во внимание позы убитых.

— Мог ли убийца попросту уронить орудие на голову мужчины или, скажем, швырнуть его. Эти их свиньи весят немало.

— Вполне возможно.

— Понятно.

— Так вы пришлете мне этих монстров, Рори, хорошо? Всего вам доброго.

Едва он удалился, как появился Фокс и с ним констебль, все это время остававшийся наверху.

— Я решил подождать, пока уедет сэр Джеймс, — сказал Фокс. — Посидел с ними наверху. Чабб ведет себя очень смирно, однако невооруженным глазом заметно, что он на грани.

Последнее на языке Фокса могло означать все что угодно — от вспышки раздражения до попытки покрушить все вокруг или самоубийства.

— Время от времени его прорывает, причем каждый раз он спрашивает одно и то же — где Санскриты и почему их троих здесь держат. Я спросил у него, зачем ему нужны Санскриты, он ответил, что они ему вообще не нужны. Уверяет, будто шел из аптеки по Каприкорн-Плэйс и наткнулся на Полковника с мистером Шериданом. Полковник был не в себе, сказал Чабб, и он попытался привести его в чувство и доставить домой, однако Полковник упер палец в звонок и слышать ничего не желал.

— А что сам Полковник?

— От Полковника толку не добьешься. Витает где-то за пределами здравого смысла. Раз за разом высказывается в том смысле, что Санскриты произошли от гадюки и что их надлежит предать военному суду.

— Гомец-Шеридан?

— Изображает праведный гнев. Требует объяснений. Он-де сумеет сообщить об этом безобразии куда следует, и оно нам еще отольется горючими слезами. Вообще говоря, это нормальная реакция рядового гражданина, вот только под левым глазом у него то и дело дергается жилка.