Израсходовав боеприпасы, группы БОЕ отступили. Отходя, подожгли большой склад - немцам ничего не должно достаться. Бой длился шесть часов. Погибло несколько евреев. Маловато Струпу для победной реляции - что ж, итоги можно улучшить больницей на Гусиной 6, откуда медсестры носили воду раненым повстанцам. От бомбы больница загорелась. Солдаты Струпа ворвались внутрь. Здесь они воевали умело: медиков и больных в пламя, новорожденных - головками о стену, роженицам - вспороть животы...

Развивая успех, отряды Струпа прошли по Налевкам до упора улицы в Мурановскую площадь, и здесь их встретила Месть. (Она, как часто бывает, могла спутать адрес, вершась, например, на том солдате вермахта, который дал возможность спрятаться еврею Гольдману, но таких среди покорителей гетто было ничтожно мало, поэтому тут вряд ли следует опасаться несправедливости).

Первая группа фашистов, приблизясь к площади и хоронясь от пуль, не нашла себе укрытия лучше подворотни, занятой боевиками: немцев немедленно перебили, сняли с трупов одежду и оружие.

А в 16 часов, завершив ратные труды на Налевках и Гусиной, на угол Мурановской площади, где развевались флаги восстания, явилась большая колонна немцев под охраной танкеток: СС, жандармы, батальон полиции-площадь потемнела от мундиров.

Бой был злым. Евреи подожгли танк и захватили два пулемета. Санитарные машины немцев не останавливались – было кого возить. “Евреи и бандиты, - рапортовал потом Струп, - оборонялись, переходя с одного пункта на другой, и в конце концов ушли через чердаки или подземные проходы”.

“Бандиты” - бойцы БОЕ и двух групп ЕВС под командованием Павла Френкеля и Леона Родала. Это они заняли блок домов и атаковали, меняя позиции. Их главный опорный пункт, бетонный дом номер 7, имел вдоволь боеприпасов, а сверх того, получал оружие от союзных поляков через добротный туннель, который вел к противоположному дому на “арийской” стороне (стена гетто делила площадь).

Немцы наседали много раз. Дом 7 отвечал гранатами, из-под его крыши исправно строчил пулемет, соседние дома тоже не поддавались, и к восьми вечера Струп устал воевать на Мурановской площади, где всех убитых евреев за многочасовой бой на-

бралось только девять, - и немцы

ушли

из гетто.

...Бойцы подняли головы. Мгла разбитых домов. Кровь на мостовых. Пустые улицы. Ребенок выползает из подвала, старик выглядывает из развалин. Они живы, они не в поезде смертников, они дома и - нет немцев, нет украинцев, нет полиции... Евреи победили.

Они победили, выжив на Налевках и выстояв на Мурановской площади. Они победили в схватках на Смочьей улице и на улице Счастливой, на Низкой и на Ставках, где теперь грузчики щеголяют оружием, снятым с убитых врагов, и на Францишканской, где немецкий танк запнулся возле еврейской баррикады. Победили раненые, которые стреляли до последнего вздоха, победили дети, метавшие бутылки с горючей смесью. Победили 4800 работников фабрики Брауэра, которые безоружными так сопротивлялись в своих подземных бункерах выселению, что после штурма и уничтожения укрытий немцы захватили меньше 380 человек. Победили два парня с винтовками и девушка со знаменем, они с балкона дома, уже захваченного фашистами, стреляли вниз, в эсэсовский отряд, пока не полегли. Победила неизвестная шестнадцатилетняя девочка, когда обвязалась бутылками с “коктейлем”, облилась бензином, подожглась и с балкона бросилась на проезжающий внизу танк, уничтожив его собой.

Победили мертвые и живые: тот, кто поднял оружие, и тот, кто захлебнулся в канализации, когда Струп, отрезая пути, велел заполнить каналы водой, и тот, кто не поддался провокации гестаповского агента Ганцвайха - его фальшиво-тайная “Польская Боевая Организация” тщетно звала евреев к уличным боям, выманивая их из укрытий под немецкие автоматы.

Поляк, случайно уцелевший в гетто вопреки немецкому старанию уничтожать свидетелей, напишет позднее: “В течение двух войн я побывал во многих сражениях, но ни одно не производило такого потрясающего впечатления.