Для оповещения гостей был призван великан Ари, который, получив задание и вновь превратившись в орла, немедленно начал облет приглашенных. Некоторые уголки необъятного Хельхейма находились слишком далеко даже для него и труд сообщить о приглашении их обитателям взяла на себя сама Хель. Ее тень покрыла весь загробный мир, и с помощью невидимых струн, которыми она управляла своим миром, вскоре о предстоящем пире узнали и змея Нидхегг, и инеистые великаны Андог и Бьердваг, и червь Маард, живущие в глубине гор.

— Как тебе мой наряд, нравится? — спросила Хель у Холлистока, красуясь перед зеркалом в своей спальне в длинном алом плаще. Она уже вошла в один из своих привычных образов: ее тело, поделенное в вертикальной плоскости пополам, выглядело, с одной стороны, как все та же прекрасная женщина, а с другой, как разлагающийся труп, со всеми присущими этому состоянию атрибутами.

— Ты, как всегда, великолепна! — Холлисток встал немного позади, чтобы тоже попасть в отражение. — Так выглядит только вечность и правда бытия. Жизнь и смерть всегда сопутствуют друг другу.

— Я могу еще и вот так! — Хель вдруг неожиданно обернулась, и на Холлистока глянули пустые глазницы ее обнаженного черепа. Плоть на теле исчезла неравномерно, и под кусками отвисшей кожи показались внутренние органы, покрытые копошащимися в них червями.

Впрочем, Холлистока не смутило подобное превращение:

— Я знаю, что можешь, — мягко улыбнулся он. — Для меня ты прекрасна всегда. Я вижу изнутри.

— Спасибо, милый. От кого я еще услышу такие искренние слова! — Хель склонила к нему голову и он без сомнений поцеловал ее жесткий костяной лоб.

— Скажи, — она уже приобрела свой предыдущий облик, — тебя как зовут в физическом мире? Генрих, кажется?

— Да, Генрих Холлисток. Что это ты вдруг?

— Просто так. Тебе нравится это имя?

— Уже привык. Я намерен доносить это имя до самого конца, до момента своего окончательного ухода оттуда.

— А выглядишь ты там так же?

— Не совсем. Там я в три раза ниже и тело несколько иное — того человека, у которого я его однажды позаимствовал. А вот лицо моё.

— Генрих Холлисток, — нараспев повторила Хель. — Да, звучит легко. Хочешь, я иногда буду звать тебя так?

— Почему бы и нет, я не против! Ну что, пойдем на кухню — посмотрим, как у них дела?

— Да, давай! — Хель еще раз взглянула на себя в зеркало и пошла к двери, услужливо открытой перед ним Холлистоком. — Слушай! — не дойдя до выхода несколько шагов, она вдруг остановилась.

— Что такое?

— А может быть, мне лучше надеть синий плащ с серебряной каймой? Или простой черный?

Генрих весело расхохотался:

— Какая же ты, всё таки! Нет, оставь алый — мне нравится.

— Хорошо, твое мнение для меня главное, — Хель кокетливо подмигнула и, проходя мимо, игриво хлопнула его по ягодице. — Пойдем смотреть на мясо. Хочу, чтобы ты наметанным глазом выбрал самое лучшее.

Гости стали прибывать аккурат к тому моменту, когда основные блюда начали водружаться на столы. Согласно пожеланиям Хель и выбору Холлистока, их ассортимент был не так велик как обычно, но и скудным назвать его было никак нельзя.