— Вернешь. Как-нибудь. Видишь вон того парня.

Я кивнул на Графа, который обнимал светловолосую женщину и девочку лет тринадцати и все же бросал взгляды в нашу сторону. На какие-то доли секунд я подумал о том, что он счастливчик. Обрел и женщину, и дочь, и сестру.

— Вижу, — тихо ответила Дарина, поправляя волосы за ухо.

— Это Андрей Воронов, мелкая. Твой брат. Тот самый, чью фотку твоя мать прятала.

Дарина вздрогнула, я даже физически почувствовал, как она напряглась. В палате воцарилась тишина.

— Ну что, малыш, присмотрись. Похож он на того пацана с фотографии?

Дарина тяжело дыша смотрела на Андрея, а я на них обоих по очереди.

— Похож, — едва шевеля бледными губами сказала она, — очень похож. И на маму похож. У нее глаза такие же… Карие. Большие, — судорожно вздохнула, — были.

Я встретился взглядом с Графом, который все еще пребывал в состоянии шока. Много информации. Слишком много за последние дни. Все тайное рано или поздно становится явным. Как бы Сава не прятал свои скелеты под землю. Никогда не стоит забывать, что в этой жизни всегда найдется тот, кто их найдет и откопает.

Я повернулся к Фаине, которая деловито закрутила колесико на капельнице и что-то записала в свой блокнот. Потрясла на свету склянкой с лекарством.

— Андрей, с тебя достаточно. Теперь бы шоколада, витаминов и ты в форме. Можешь уезжать.

Повернулась ко мне:

— А вы, Максим…

— Просто Макс, — оборвал ее я, — и на "ты". Ненавижу эту официальность, особенно после того, как копалась во мне пальцами и штопала. Притом далеко не в первый раз.

— Хорошо, Макс. А ты сдашь снова анализы, если гемоглобин поднимется до нужной цифры — получишь другой антибиотик. Раны должны зажить быстро. Кости, нервные сплетения и сосуды не задеты.

— То есть я все еще везучий сукин сын? — я усмехнулся ей, но ее глаза остались серьезными.

— На твоем теле отметин больше, чем пятен на шкуре леопарда. Так что не говори мне тут о везении. На ноги встанешь через неделю. Зачастили вы все ко мне.

Она нахмурилась и сунула блокнот в карман.

— Чтоб через десять минут здесь никого не было. У нас тихий час и потом обед. Устроили в палате балаган.

Я откинулся на подушки, глядя, как Дарина смотрит на Андрея, а тот на нее, прижимая к себе Карину и Лену.

— Ну что, Граф, присмотришь за птичкой? Меня неделю дома не будет. Упорхнет куда-нибудь.

— Присмотрю, — ответил Андрей и перевел взгляд на Лену. Та едва заметно кивнула, а я подумал о том, что у каждого есть свои слабости. Фатальные. Те самые, из-за которых все нахрен рушится и теряет значение, меняются приоритеты. Мне нравилась эта женщина возле него. Бывают такие, излучающие посреди окружающего дерьма какой-то собственный свет, как не от мира сего. Не то чтобы она была какая-то правильная. Я-то выучил ее биографию на отлично. Просто рядом с ним она светилась. Пожалуй, я готов поверить, что здесь именно чувства, а не выгода и попытка влезть в семейку Вороновых. А, впрочем, мне нет до этого дела. Оклемаюсь — пораздаю долги и можно сваливать отсюда.