Когда вернулись за полночь, Карина сказала, что Даша ушла. Андрей хотел кинуться следом, но дочь нас успокоила — она снова поехала к Максу, ее отвез Леня. Карина ему сама позвонила. Моя умная девочка. Леня там присмотрит за Дариной. Андрей его набрал сразу же. Я тогда восхитилась спокойствием Андрея, он решил не давить на Дарину, позволить той самой вливаться в семью. И если на данный момент она считает, что с Максом ей комфортнее (не скрою, что я так совсем не считала), то пусть будет с ним.

Даша вернулась на следующий день. Она закрылась в одной из комнат. Я слышала сдавленные рыдания, а когда захотела к ней пойти, Карина меня удержала. Наверное, она была права. Не все любят показывать свои слезы посторонним. Если Даша захочет, она сама потянется к нам, а если нет, то придется как-то приспосабливаться. Довольно трудно ужиться в доме с подростком, который не рос в нормальной семье. Нам всем будет непросто. Но ни у кого даже не возникло мысли, что Даша может находиться где-то в другом месте.

Девчонка не выходила около суток, а потом, когда вышла, попросила поесть. Они так поладили с Кариной, что у меня душа радовалась. Как сестры. Андрей часто сидел с ними обеими и о чем-то беседовал, узнавал каждую из них. Когда выбирали, кто из девочек будет с мной, а кто поедет с Андреем, они тянули жребий, и Даша впервые взвизгнула, когда ехать с ним выпало ей. Хотя я подозревала, что дело не только в Андрее, но и в Максе. Я видела, как это "голубоглазое чудо", как называет ее Андрей, смотрит на своего так называемого дядю. Воистину, иногда первая любовь делает шокирующий выбор. Не то чтобы мне не нравился Макс, но я считала, что он должен быть последним, кем стоит увлечься не только в шестнадцать, но и в тридцать тоже. Такие, как он, проедутся по таким, как Дашка, катком и не заметят. Впрочем, вряд ли она представляла какой-то интерес для Макса, и слава Богу.

Я надела на шею колье и Карина застегнула сзади.

— Папа балует тебя подарками.

Я резко повернулась к ней.

— Как ты его назвала?

Карина пожала плечами, поправила светлые пряди волос за уши:

— А как я его назвала?

Она растерялась, а я рассмеялась.

— Да ладно, мам. Тебе послышалось.

— Назвала-назвала.

— Не может быть, — Карина намотала прядь моих волос на палец.

— Назвалааааа.

— Но ты же ему не скажешь?

— Еще как скажу.

— Мама. Я сама… я назову. Когда смогу. Я обещаю.

Я улыбнулась и обняла ее, прижала к себе, потом отстранилась и обхватила лицо Карины ладонями.

— Я такая счастливая, милая. Такая счастливая, что мне даже больно.

— Я вижу. Ты так его любишь, — дочка прижалась лбом к моему лбу, — а я счастлива, потому что ты счастлива и наконец-то улыбаешься, мама. Ты столько смеялась, как никогда за всю нашу жизнь.

— Ты же хочешь, чтобы мы с ним жили вместе? С ним и с Дашей? Скажи честно.

— Конечно, хочу. Он мне нравится. Ты же знаешь. Очень нравится. А Дашка. Она конечно странная, но с ней интересно. Разберемся, мам. Все хорошо будет. Ты сегодня не об этом должна думать.

— Обязательно, все хорошо будет. Я точно знаю.

На глаза навернулись слезы.

— Так. Вот даже не думай разводить сырость — тушь потечет.

— Подуй мне на глаза.

В этот момент в дверь позвонили.