Гелвада озарил его быстрой улыбкой. Он понимал, что молодой человек пытается помочь ему, но боится сказать лишнего. Какого черта, подумал Гелвада, вперед! Он мягким, почти незаметным движением пододвинул свободный стул и сел за их столик. Сделал он это весьма непринужденно, не сводя с миссис Мэллори дружеского взгляда чистых карих глаз. Она не могла не улыбнуться в ответ. Она уже решила, что он принадлежит к довольно интересным мужчинам. Продолжая загадочно улыбаться, Гелвада посмотрел ей прямо в глаза. Он подозревал, что там, где дело касается женщин, он обладает огромной, почти гипнотической силой внушения. И миссис Мэллори почувствовала силу его взгляда, исходившую от всего его круглого добродушного лица. Она с удовольствием отметила абсолютную свежесть его воротника и рубашки, аккуратно повязанный галстук и хорошо сидящий костюм. Он очарователен, подумала она.

— Я страшно огорчен и разочарован, — весело сказал Гелвада. — Неужели вы не помните этого случая на Эден Роки? Вы оступились с помоста и сломали ногу… А потом, буквально через два дня, когда нога была в гипсе, вы смело вышли из дома и в тот же вечер выиграли крупную сумму… Теперь вспоминаете?

— Боже! — воскликнула она, — погодите… Вы были там? Неужели… — чувствовалось, что мозг ее лихорадочно работал.

Гелвада промолчал. Тощий молодой человек воскликну:

— Клянусь! Конечно, это он! Теперь я точно припоминаю.

— Жизнь течет, не правда ли? — сказала миссис Мэллори. — Подумать только, хотела бы я вернуть это время!

Гелвада кивнул.

— Да, конечно, — сказал он. — Тем более, что сейчас нам ничто не мешает отметить. Как вы насчет того, чтобы немного выпить?

Молодой человек пришел на помощь. Он быстро произнес:

— Блестящая мысль! Ставлю бутылку шампанского.

— Боже мой, Джонни, какая замечательная идея! — Гелвада подумал, что этот Джонни, кем бы он ни был, хорошо знает свое дело. Он ни разу не упустил случая. Вслух он сказал любезно:

— О, нет, прошу вас… Шампанское беру я. — Он встал и направился к буфету.

Минут двадцать спустя миссис Мэллори, глаза которой блестели больше обыкновенного, сказала:

— Вы знаете, страшно забавно, но я никак не могу вспомнить вашего имени.

Гелвада ответил благодушно:

— Меня зовут Хэллард, я бельгиец. Работаю от нашего правительства. Мне посчастливилось вовремя вырваться из Бельгии.

— Вам, наверное, трудно пришлось, — сказала она. — Страшно жаль бельгийцев.

— Да, вы правы. Но мы еще свое возьмем, мадам! Мы поднимем голову.

— Непременно, — ответила миссис Мэллори. Она допила бокал. — Вам, наверное, не очень нравится здесь? В Лондоне ужасно скучно… А вы здорово говорите по-английски… Хотя, все с континента способны к языкам.

— Не очень, но я беру уроки, — сказал он.

— Не думаю, что они вам нужны, — ответила она.

— Понимаете ли, — сказал Гелвада, — когда я слушаю какую-нибудь историю или сам рассказываю, я должен быть уверен, что правильно понимаю каждое слово, иначе искажается смысл.

— Могу поклясться, — неожиданно сказал чахлый молодой человек, — что вы знаете массу всяких историй, — лицо его осветилось вдруг радостной улыбкой. — Наконец-то я вспомнил: вас зовут Пьер, Пьер Хэллард?

— Совершенно верно, — сказал Гелвада, — Пьер Хэллард.

И он улыбнулся Джонни. Он просто молодчина, этот мальчик, подумал Гелвада.

— Да, я за время своих путешествий наслушался самых разных историй.