Напротив него, у стены, справа от камина, стояла большая тахта. Он слегка подвинул ее, так, чтобы она была точно напротив двери из прихожей. Подошел к серванту, раскрыл верхние створки, заглянул внутрь. Там было несколько пустых бутылок. Он вынул их, отнес на кухню, сложил в раковину. Из кухонного шкафа он взял несколько полных бутылок с виски, бренди, содовой водой, поставил их на полку буфета, а на стол поставил поднос с графинами и стаканами. Он сунул окурок сигареты в карман, закурил новую и сел на тахту. Сидя прямо, не поворачивая головы, он видел дверь в переднюю. Справа был камин, а за ним сервант. До серванта было два шага. Кейн подошел к нему и рукой в перчатке открыл средний ящик. Там лежали скатерти, салфетки, столовые ложки и вилки, какие-то старые журналы.

Оставив ящик открытым, Кейн вернулся в кухню, начал искать что-то в шкафу, отодвигая в сторону столовое белье. Расчистив место на полке, он просунул руку вглубь и открыл дверцу, вделанную в заднюю стенку шкафа. Он зажег карманный фонарь и осветил небольшую коллекцию оружия, находившуюся в ящике, вделанном в стенку. Здесь были два немецких пистолета, несколько американских, набор ножей, начиная от маленького «криса» до прямого, похожего на бритву кинжала, применяемого в английских парашютных десантах «коммандос». Были тут и аккуратные коробки с патронами. Кейн выбрал автоматический пистолет 32-го калибра. Осторожно, чтобы не смахнуть слой пыли, взял его и положил на кухонный стол, под лампу. Затем, придерживая пистолет самыми кончиками пальцев, вынул обойму. Она была пуста. Кейн вытащил из тайника коробку патронов и достал оттуда девять стреляных гильз и один боевой патрон, которые вложил в обойму, потом вставил обойму, оттянул затвор и вогнал патрон в патронник. С пистолетом в руке он прошел в гостиную, положил пистолет в средний ящик серванта поверх старых журналов. Тщательно прикрыв ящик, он вернулся на кухню, закрыл тайник в задней стенке кухонного шкафа, аккуратно уложил на полке столовое белье, осмотрелся, потушил свет и вышел, закрыв за собой дверь. Еще раз прошел по всем комнатам и везде, кроме гостиной, выключил камины и погасил свет. Очень тихо и осторожно он приоткрыл входную дверь и прислушался. Все было спокойно. Он бесшумно запер дверь за собой, спустился вниз и выскользнул на улицу. Там в темноте он улыбнулся. Никто не видел, как он вошел и как вышел.

Кейн стоял перед дверью квартиры миссис Джин. Дверь отворилась. Появившийся на пороге человек вопросительно посмотрел на Кейна. На нем был старый фрак, сидевший несколько мешковато, накрахмаленная рубашка с пожелтевшим воротничком и черный галстук. Он мог быть дворецким, если бы одежда и лицо не выдавали в нем взятого напрокат официанта. Кейна на минуту заинтересовала мысль, где это сейчас, в дни войны, люди нанимают официантов?

— Я — мистер Синглтон, — сказал Кейн. — Мой друг, мистер Хэллард ждет меня.

Человек улыбнулся, открыв в улыбке неровные зубы. Она осветила худое лицо, расправила морщины между бровей. Он заговорил мягким, успокаивающим голосом с едва уловимым акцентом.

«Швейцарец», — решил Кейн.

— Пожалуйста проходите, мистер Синглтон, — сказал он, — мсье Хэллард предупредил меня, что вы приедете. Сюда, пожалуйста.

Кейн вошел в прихожую, и человек провел его в комнату, служившую раздевалкой. Сюда из открытых дверей доносился нестройный шум голосов. В первой комнате люди были набиты, как сельди в бочке, И все говорили сразу, как на стадионе во время футбольного матча. В комнате справа народу было поменьше, но все равно находиться в ней было малоприятно.

Кейн снял пальто и шляпу, затем повернулся к двери, где уже стоял официант, протягивая ему поднос, заставленный стаканами. Кейн усмехнулся и, взяв один, выпил его залпом.

В дверях одной из комнат показалась необычная женщина. Официант, проходя мимо нее, что-то прошептал.