Конан сцепил зубы. Поскольку они связали ему руки за спиной, ему пришлось перевернуться на живот. Острые камни царапали его грудь, и жесткие комья глины раздирали кожу.

    Когда лошади остановились, Конан выплюнул попавший в рот песок и грязь, и жадно глотнул свежего воздуха. Казалось, не было такого мускула, такой кости, которые бы не болели, и кровь капала из тех его ссадин и царапин, которые не были еще забиты пылью. Он был вовсе не уверен в том, что умереть, волочась в пыли за скачущей лошадью, - это худшая участь, чем та, которую они для него приготовили.

    - Ордо! - радостно крикнула Карела. - Ты уже разбил мою палатку!

    Она соскочила с седла и побежала к красной полосатой палатке единственной в лагере. Она стояла, укрытая в ложбине между двумя высокими подковообразными холмами. Скомканные одеяла лежали возле доброго десятка погасших кострищ. Несколько человек принялись снова раскладывать огонь, в то время как остальные вытащили кувшин с килом, крепкой пряной водкой, и пустили его по кругу.

    Конан откатился в сторону, когда Ордо оказался рядом.

    - Ты бандит, - прохрипел киммериец, - зачем тебе королевское сокровище?

    Ордо не удостоил его ни единого взгляда.

    - Вбейте колья! - заорал он. - И привяжите его!

    - Пять подвесок с драгоценными камнями, золотой ларец, усыпанный самоцветами, - продолжал Конан, - подарки Илдиза Тиридату.

    Ему совсем не по душе было, что эти негодяи узнают, из-за каких предметов он оказался в этих краях, ему будет нелегко сохранить свою жизнь и еще труднее - получить даже малую часть того, что он уже привык считать своей собственностью. Но если он этого не сделает, то вряд ли ему вообще удастся спасти свою жизнь.

    - Оторвите задницы от земли! - рявкнул бородатый. - Пить вы сможете и потом!

    - Десять тысяч золотых, - сказал Конан. - Столько этот человек готов выложить за одни только подвески. Может быть, кто-нибудь другой может дать за них больше. И еще имеется ларец.

    В первый раз за то время, что они находились в лагере, Ордо повернулся в его сторону. Единственный глаз разбойника сверкал.

    - Рыжий Ястреб хочет твоей смерти. Мы всегда видели от нее только добро, и поэтому ее желание - это и мое желание тоже.

    Явилось около двадцати уже полупьяных вояк, чтоб поднять Конана и доставить его на место, где они вколотили в сухую землю четыре колышка. Он яростно отбивался, но их было слишком много, и вскоре он, с раскинутыми руками и ногами, был привязан сыромятными ремнями к этим кольям. На солнце его царапины рассыхались и трескались, становясь все более болезненными.

    - Почему Ордо не хочет, чтоб вы получили десять тысяч золотых? заорал Конан хрипло. Все, кроме одноглазого капитана, замерли, и пьяные вопли стихли, как по волшебству.

    Дико ругаясь, одноглазый подскочил к нему. Конан попытался отвернуть голову, когда Ордо оказался рядом. В единственном глазе сверкали молнии.

    - Заткни свою лживую пасть! - взревел капитан.

    Абериус поднял голову и мрачно посмотрел на одноглазого: хорек, изображающий из себя дога.

    - О чем это он говорит, Ордо? - коварно спросил он.

    - Заткнись! - рявкнул на него Ордо, но Абериус был отнюдь не пуглив.

    - Пусть он говорит! - произнес он с угрозой в голосе, и остальные согласно загудели.

    Ордо в ярости метнул на них взгляд, но промолчал.

    Конан втайне ухмыльнулся. Если так пойдет и дальше, эти бандюги освободят его и привяжут к колышкам на его место Ордо и Карелу.