Вдруг Стиви обхватила руками живот.

– Мне плохо, – прошептала она.

Ее лицо стало белым. Вулф усадил женщину на кровать, заставив согнуться так, чтобы голова оказалась между ног.

– Дыши медленно и глубоко, – приказал он. – Вот так. Правильно.

Постепенно к ней вернулся естественный цвет. Разглядывая темные глаза Стиви, ее чувственный рот, Вулф вспомнил маленький грушевый сад за его домом в Элк-Бейсине, за которым он ухаживал еще мальчишкой.

Она улыбнулась и приложила ладонь к его щеке.

– Боже мой, ты выглядишь так молодо, – нарушила она тишину. – Как прославленный футболист или олимпийский чемпион... Как человек, который вдруг оказался неподвластен времени.

– Мне и Аманда говорила, что я не старею.

– Аманда все время думала о возрасте, постоянно, – заметила Стиви. Ее глаза блестели в полумраке, а заплетенная по-французски коса красиво лежала на плече. – Твое присутствие только усугубляло это. Она уверяла меня, что ты совсем не меняешься.

Он тихо рассмеялся, но тут же умолк, так как она взяла его руку и положила себе на грудь.

– У меня так сильно бьется сердце. – Ее полные губы как бы приглашали к поцелую. – Знаешь, меня учили, что мужчинам нельзя доверяться, – произнесла она, склонив слегка голову, – что мужчин интересует только одно. Ну а что, если женщину интересует то же самое?

Она не шевелилась, а он не убирал руку с ее груди.

– Спокойной ночи, Вулф, – прошептала Стиви, но ее губы остались приоткрытыми.

Он притянул ее к себе, целуя и чувствуя, как ее горячий язык проникает в его рот и, будоража кровь, щекочет там. Тяжелые груди Стиви прижались к нему. Она застонала. Вулф снял с нее джемпер, обнажив ее тело до пояса.

Сердце забилось мощными толчками, и ничего уже на свете не существовало, кроме вздымающейся волны неодолимого желания, которое росло в них с самого момента приезда сюда.

Вулф расстегнул ее джинсы, сдернул одежду с себя. Стиви непроизвольно охнула, когда он прижал ее к деревянной стене спальни, закинув ей руки вверх, целуя ее губы, щеки, глаза, уши, шею. Ее бедра ритмично задвигались, слегка ударяясь о его тело. Вулф вошел в нее, и тогда она охнула снова, на этот раз сильнее, издав под конец восторженный стон.

Он вошел в нее резко вверх. Ее босые ступни уже не касались пола. Она обвила ногами его бедра и с плотно закрытыми глазами откликалась на его ритмичное шумное дыхание.

Стиви ощутила пробегающую по ее телу волну восторга. Она глубоко вдыхала запах душистого мыла, которое сама положила в ванной, и щекочущего ноздри талька. Но сквозь эти запахи пробивался его собственный аромат – сильный, густой, эротичный, – который все усиливался и, казалось, обволакивал ее.

От этого чувство наслаждения еще больше возросло, и она задрожала. Ее бедра непроизвольно напряглись, прижимаясь к нему. Она метнулась лицом к его плечу и машинально впилась зубами в толщу его мышц. Это десятикратно усилило удовольствие.

Однако наслаждение каким-то чудом продолжало нарастать. Через секунду она смутно осознала, что все только что испытанное ею было лишь основой, подножием той горы, на которую еще предстояло подняться. И казалось, что этому восхождению не будет конца.

Вулф вдруг по-бычьи нагнул голову в ухватил ртом сначала один ее сосок, затем другой. От этого все тело Стиви молнией пронзила горячая волна экстаза, и она вновь испытала оргазм. Не помня себя, она прижалась к нему с нежностью, страстью и восхищением, и ее опущенные веки мелко дрожали при этом, будто во сие.