— Дай еще раз посмотрю, — сказал Дэн и выхватил конверт у Эми. Он достал из него открытку, перечитал текст и перевернул ее обратной стороной.

Теперь все ясно. Вот, оказывается, почему Дэн все никак не хотел с ней расстаться, и Эми тайком наблюдала за выражением его грустных задумчивых глаз. Это была черно-белая фотография с изображением молодой и счастливой влюбленной пары на фоне посольства США в России.

— Это ведь они, правда? — спросил он.

— Правда, — ответила Эми.

Когда они были в Париже, у Дэна пропала единственная фотография родителей, и теперь даже трудно было себе представить, как много значит для него эта открытка. Однако ясности она не прибавила. Скорее, наоборот.

«Милые мои мама и папа, что же вы все-таки делали в России?» — думала Эми.

— Это потрясающе, Дэн, знать, какие они были когда-то, видеть их такими молодыми и счастливыми. Но что, если это такая приманка? — осторожно спросила она. — Ведь это совершенно беспроигрышный ход. Чтобы таким образом манипулировать нами и заманить нас куда-нибудь. Но неужели кто-то способен на такое коварство? Это просто невозможно.

— Я понимаю, — тихо ответил Дэн.

Он провел пальцем по краю фотографии, не отрывая взгляд от изображения мамы, коснулся ее лица, долго смотрел в глаза своего отца, которого он уже почти не помнил.

— Но все-таки вдруг мы сможем что-нибудь узнать…

Что он мог еще сказать? Эми прекрасно понимала его. На другой стороне фотографии было небольшое письмо, написанное от руки, и Дэн уже, наверное, в сотый раз перечитывал его вслух.

Время не ждет. Вы должны найти меня через тридцать шесть часов, или дверь в комнату будет закрыта навсегда. Будьте одни, как это когда-то сделали ваши родители. В противном случае не приходите совсем. Никому не верьте.

Прикончив гигантскую упаковку чипсов, а это была уже вторая по счету, Дэн снова принялся расшифровывать письмо с загадочными прописями. Он с самого начала полета тщетно пытался понять, что означают эти буквы, написанные странным витиеватым почерком, но до сих пор так ничего и не придумал. Подъехала тележка с напитками, Дэн залпом опустошил банку колы, и Эми поняла, что теперь у него в голове наконец стало проясняться.

— Еще раз, куда, ты говоришь, мы едем? Вольвоград?

— Волгоград.

— Отлично. Ну-ка, дай сюда тот конверт, который принес консьерж. У меня, кажется, есть идея.

Эми вытащила конверт из книги и передала Дэну.

— Это нам может очень даже пригодиться, — сказал Дэн.

Он вырвал из самолетного журнала страницу и переписал первую комбинацию букв.

РГОЛГОВАД

— Ага! Вот оно что! Все дело в пропущенных буквах. Это-то меня и сбило с толку. Но они находятся на этом конверте. Это слово «ВОЛГОГРАД», видишь? — Дэн взял подчеркнутую на конверте букву «А» и вставил ее в первую комбинацию. Эми открыла страницу, где перечислялись города России, и уже через несколько минут перед ними был список из шести названий.

— Екатеринбург, — произнес Дэн. — Язык сломать можно. Может, лучше не поедем туда?

Но Эми было не до шуток.

— Слушай, в слове Санкт-Петербург лишняя буква X и цифра 2, видишь? Спорим, это означает Х2 СТ. ПЕТЕРБУРГ то есть Санкт-Петербург с двумя неизвестными. Там, вероятно, мы должны найти какие-то две вещи.

— Возможно, — кивнул в ответ Дэн. — Теперь остается понять, что нам делать во всех этих городах.

— Мы летим в Волгоград, а это значит, что мы должны начать с него. Это уже что-то. К тому же эту версию подтверждает и наше пресс-папье, — сказала Эми.