Дождь продолжался, проникая в каждую щель и омрачая жизнь обитателей замка. Корбет с радостью приветствовал солнце, осветившее мир в день их отъезда в Лоренкорт. Семеро «черных стражей» были готовы и ждали хозяина во дворе, но он не пришел. Тогда Хьюго Фиц-Уоррен, старший из рыцарей, отправился на его поиски.

– Милорд, солнце уже высоко. Нужно спешить, чтобы вовремя поспеть в Лоренкорт.

– Я не поеду. Пошлю сэру Уильяму телеги, груженные золотом, чтобы возместить обиду, но больше никогда не женюсь.

Хьюго сел на табурет у ног Ранулфа и едва сдержал удивленный возглас при виде хозяина.

– Значит, великий Черный Лев боится девушки, вдвое его моложе и ниже ростом? И что вы пошлете девушке, чтобы возместить потерю мужа, которого она любит?

– Разве тебе не известно: граф Мальвуазен слишком богат, чтобы познать искреннюю любовь?

– Но не чересчур богат, чтобы предаваться жалости к себе. Не смотрите на меня так, я все равно не боюсь. И знаю о вашей первой жене.

– Замолчи.

– Буду говорить, пока мне не заткнут рот! Нельзя винить всех женщин за подлость одной.

– Все они одинаковы, эти мои жены.

– Да, между ними есть некоторое сходство. Обе – дочери баронов. Но вы – человек чести и несколько недель не видели девушку. Встретившись с ней, вы забудете свои страхи.

Хьюго наклонился поближе и заметил, что хозяин сильно пьян.

– Ходдер! Одень господина. Мы едем в Лоренкорт и вернемся с новой госпожой! Не забудь уложить его свадебный наряд.

Итак, уставшего, растерянного Ранулфа заставили направиться по северной дороге, в Лоренкорт. Голова раскалывалась, желудок горел, но все же это было лучше, чем думать о плохом и слышать неотвязные голоса, которые продолжали его преследовать.

Глава 5

Лайонин любовалась лучами утреннего солнца, падавшими на устланный тростником пол. Она была готова к свадьбе едва ли не с рассвета. Ее нареченный со своими людьми прибыл вчера вечером, так что пришлось готовить ванны и кормить гостей. Ранулфа она не видела.

В комнату ворвалась Мег.

– Вы прелестны, миледи, – восхищенно прошептала она. Лайонин улыбнулась ей, чувствуя, что к горлу подступает тошнота.

– Что это у тебя в руках?

– Это от его светлости, огромного, черного… вашего…

– Дай мне взглянуть. Это ведь для меня?

– Да, такой чудесный подарок…

Мелита и Лайонин строго посмотрели на девушку, посмевшую открыть подарок, предназначенный не ей. Мег почтительно вручила Лайонин шкатулку: длинную, узкую, инкрустированную пластинками слоновой кости. На каждой была выгравирована любовная сцена.

– Восхитительно! – обрадовалась Лайонин.

– Откройте ее. Настоящий подарок внутри! Лайонин подняла крышку, державшуюся на серебряных петлях. Львиный пояс переливался золотом, изумруды сверкали зеленью. Мелита стала рассматривать шкатулку, пока дочь изучала каждую пластину с крохотными львами и львицами.

– В жизни не видела ничего подобного! – воскликнула она, поднося пояс к свету, гладя жемчужины и черную эмаль. – Ну разве это не чудесно?

– Да, – улыбнулась Мелита. – А теперь надевай его поскорее, иначе опоздаем на свадьбу.

Лайонин бережно застегнула пояс, так что он спустился до бедер, красиво облегая сюрко.

– Ты послала моему мужу чаши? – спросила она, не отрывая глаз от пояса.

– Конечно, миледи, – кивнула Мег.

Рука, которую держал Уильям, ведя дочь вниз по ступенькам, слегка подрагивала. Он помог девушке сесть на хорошенькую кобылку. Невесте подобало ехать на лошади, в дамском седле; родные и обитатели замка следовали за ней пешком.