— Хорошо, — сказал он. Не так, как если бы он хотел это в виде сердце-к-небьющемуся-сердцу, но как будто бы он знал, что от этого никуда не денешься. — Ты хочешь сделать это здесь?

Я пожала плечами.

— Шейн с Клэр в нашей комнате. Они были напряженными со времени его возвращения.

Лучше оставить их на некоторое время. — Я повела Майкла к ряду стульев и вытащила два из них.

Я не знала, как начать разговор. Был момент, когда я сбежала от Наоми в его объятия, когда все, что произошло между нами, исчезло, но теперь… теперь это снова было здесь, большое, плохое и становящееся все больше с каждым моментом, что мы не могли справиться с этим.

Или скорее я не могла. Он пытался.

Так что я посмотрела вверх и сказала то, что было в моем сердце.

— Я люблю тебя.

Он прямо встретил мой взгляд, и, Боже, как он был красив. Меня всегда немного удивляло, как все просто работали с ним — его глаза, волосы, скулы, его рот и… все. Живое искусство, столь великолепное, что иногда, как сейчас, причиняло боль. Но если он выглядел немного горячим, то выражение его лица успокаивало; он был сосредоточен на мне, словно я была единственной вещью во всем мире. В его глазах были только открытие истинные чувства.

— Я тоже люблю тебя, — сказал он. — Что мы собираемся с этим делать?

— Я не знаю, — призналась я. — Я думала, что сделала, но… это как быть вместе с Суперменом.

Ты иногда не знаешь своей собственной силы.

Он улыбнулся, из-за чего у него появились ямочки на щеках.

— Я думаю, что я больше Бэтмен, — сказал он. — Со всеми летучими мышами и ночной активностью. И Бэтмен более крутой.

— Фрик.

Его улыбка стала шире.

— Ты говоришь приятные вещи. Разве ты не слышала? Фрики управляют миром.

— Да, это готы позволяют им управлять. — Это было так хорошо… как в былые времена, когда мы были друзьями, прежде, чем все стало настолько сложным. Настолько опасным. — Ты уходишь от разговора.

Он посмотрел на свои руки, потом снова вверх, как будто сам желал сделать это.

— Да, полагаю. Я причинил тебе боль. Я могу сделать это снова, если условия будут правильными; я действительно не знаю, что может спровоцировать меня сделать это, Ева. Я чертовски желал этого. Я просто… потерял себя. И я не могу обещать тебе, что это больше не повторится. — Теперь он смотрел на меня неуверенно. Я поняла, что он боялся. Боялся, что я отвергну его, и знал, что это причинит боль, но просто… делал вид, что ему все равно.

— От этого желание жениться становится немного сумасшедшим, — сказала я. — Не так ли?

Он кивнул. На этот раз, когда он посмотрел вниз, он не пытался снова встретиться взглядами.

— Майкл.

— Мне так жаль, — сказал он. Это было произнесено почти шепотом и немного неуверенно. — Это не твоя вина, это моя…

— Майкл. Посмотри на меня. — Он сделал это, наконец, собрав волю в кулак. — Я сказала, что свадьба — это сумасшествие. Я сумасшедшая по жизни.

Несколько секунд он, казалось, не понимал меня; я думаю, что он мысленно прокручивал эту информацию десятки раз, прежде чем до него дошел смысл сказанного.

— Ты подразумеваешь, что ты в порядке. Мы в порядке.

— Да, Майкл, дурачок, мы в полном порядке.