— Тогда она не нужна там! — сказал я. — Она сделала свою работу. Я собираюсь забрать ее.

— Нет, еще нет, — сказал он. Он смотрел вверх, как если бы мог видеть сквозь потолок. Мы все инстинктивно подняли головы. Даже Призрак-Миранда, светящаяся форма, которая начинала постепенно брать плоть и вещество, как настоящая живая девочка. Опираясь на силу дома.

— Мы должны подождать, — сказала Миранда. — Это еще не все.

Черт с ними. Если Джейсон мог подняться, я могу тоже. Я направился туда, но рука Мирнина комнатной температуры взлетела и вернула меня на место.

— Еще нет, — сказал он. — Ты слышал девочку.

Я поместил свое ружье концом в его грудь.

— Теперь ты больше не будешь меня трогать. И я забираю Клэр. Ты тот, кто был готов позволить Магнусу съесть ее.

— Не он, — сказала Миранда с тем же самым жутким спокойствием, что всегда имела. — Подожди. Пожалуйста.

Я бы нажал на курок. Думать об этом было очень трудно. Но вместо этого я посмотрел на Майкла, который всегда был с более холодной головой, и он сказал:

— Она всегда права, не так ли?

Она всегда была. Черт бы ее побрал.

Тогда Миранда наконец сказала:

— Теперь можешь идти, — Мирнин отпустил мое запястье, и я убрал от него оружие и побежал вверх по лестнице. Я даже не помню, как поднимался по ступеням, просто оказался наверху и увидел, в темных тенях, Клэр, бегущую ко мне.

В мои руки.

Я уронил ружье и обнял ее, но продолжал смотреть вниз по коридору на всякий случай. Не было никакого звука. Я больше не видел электрического света оттуда, поскольку скрытая дверь в комнату Амелии закрылась.

Что бы ни произошло, все было кончено.

Я поднял одной рукой оружие, держа другой талию Клэр, и повел ее вниз. Другие ушли, за исключением Миранды, которая улыбнулась Клэр. Клэр, после потрясенной секунды, улыбнулась в ответ.

— Ты… здесь.

— Да, — сказала Миранда. — Я дома. Там, где я должна быть. Не грусти. Это было только немного больно. — Она повращалась немного и исчезла в сверкающем тумане. Я был вполне уверен, что, когда Майкл был призраком, он не был в состоянии исчезнуть по своему желанию. Или, если на то пошло, искриться.

Она вернулась обратно, только ее лицо, висящее в воздухе.

— Они в гостиной. — Пуф. Ушла.

— Нам действительно придется сказать ей, чтобы она не делала этого, — сказал я. — Потому что все это расстраивает — Я повернулся к Клэр. — С тобой все хорошо? Действительно? — Я не мог прекратить касаться ее, поглаживать руками ее кожу, ее волосы, ее лицо. У нее были красные отметины на запястьях и неприятная шишка на голове. Они связали ее, и она боролась. Это не удивило меня, хотя я собирался отыграться за это на Мирнине.

— Я в порядке, — сказала она, и я почувствовал, что это была наполовину ложь, но учитывая, сколько я притворялся после станции водоочистки, я мог позволить ей некую слабину. — Ханна. Она была в гостиной…

Я нигде не видел шерифа Мосес, но тогда я не пошел в гостиную. По словам Миранды, мы найдем там остальных, таким образом, я преодолел этот путь.

Ханна была первой, кого я увидел. Она лежала на полу, ее голова на коленях у Евы; она была жива. Она потеряла много крови от глубокой раны на ноге, и Майкл обматывал ремень вокруг ее бедра, чтобы замедлить поток. Он облегченно вздохнул, увидев нас.

— Держите это, — сказал он.