Монах кивнул. Тизер рукавом отер пот со лба. Дон Себастьян вынул шпагу и шагнул в темноту. Диана молча увязалась следом.

— Ты тоже подожди здесь, — уже шепотом попросил Эспада.

— Мне спокойнее рядом с тобой, — тихо отозвалась девушка. — Но не волнуйся, я не иду на риск ради риска. Все неприятности, какие найдем, — твои.

— Хорошо. Только тихо.

Последнее предостережение явно было излишним. Тень, и та производила больше шума, чем крадущаяся Диана. Лунный свет проникал в узкие окошки и серебряными полосами нарезал темноту ломтиками. От главной двери до холла вел небольшой коридорчик, выполнявший функции скромной прихожей. В ней было темно и тихо. Диана где-то нашла лампу, обернула ее плащом, оставив лишь узкую щель, и зажгла ее. Получился отличный фонарь.

Осмотр первого этажа много времени не занял. По существу, большую часть места занимал большой холл. Слева дверца вела на скромных размеров кухню. Вторая дверь в кухне вела наружу и тоже была заперта. Справа комнатушка была заставлена всякой рухлядью так, что пролезть или хотя бы рассмотреть — что там дальше — не представлялось возможным. Никого здесь не было, причем, судя по слою пыли на старой мебели, не было уже давно. Не меньше года.

Каменные колонны поддерживали галерею, опоясывающую весь второй этаж. Дальняя стена была частью скалы, которую на втором этаже даже не потрудились замаскировать. В левой и правой было по три двери. Фронтальная стена могла похвастаться шестью узенькими окошками. Выглянуть в них было можно, а вот пролезть — вряд ли.

На втором этаже, еще на лестнице, дона Себастьяна сразу охватило стойкое ощущение чужого присутствия. Это не выражалось в каких-то явных признаках. На точно таком же слое пыли, как и внизу, не было никаких следов, кроме тех, что оставляли они. Глаз не улавливал никакого движения. Ухо не слышало никаких шорохов. Но чувство, что они здесь не одни, оставалось. Это чутье не раз выручало Эспаду при осаде крепостей, в подземных минных галереях, и он привык доверять ему. Но в галереях рано или поздно вслед за чувством появлялись голландские или французские саперы. Здесь же они никого так и не увидели. Эспада с Дианой заглянули в каждую дверь и обнаружили за каждой по небольшой комнатушке, пыльной и захламленной. Все окна были закрыты и заперты изнутри.

— Не нравится мне все это, — сказал Эспада. — Словно кто-то присматривает за нами.

— Я никого не заметила, — отозвалась Диана, проводя по стенам последней комнаты светом своего фонаря.

— Я тоже. Так, тревожное чувство.

— Ты просто устал. Пойдем вниз.

— Может, и устал.

У лестницы дон Себастьян еще раз оглянулся. Тревожное чувство разве что в затылок не дышало. Пусть все прочие чувства сколь угодно твердили, что все спокойно, Эспада был готов биться о заклад: здесь кто-то есть. Этот кто-то знал о них, наблюдал за ними, но сам при этом оставался невидимым. Эспада покачал головой:

— Не иначе, это дьявол тут обосновался.

— Ну, хочешь, еще раз этаж обойдем? — без тени усмешки предложила Диана.

— Нет. Лучше бы вообще его закрыть, да здесь открытая галерея. Пойдем вниз.

Внизу они еще раз осмотрели первый этаж, но снова никого не нашли. Ощущение чужого присутствия бесследно исчезло. Может быть, и правда — усталость. Эспада тряхнул головой и зазвал внутрь падре с нищим.

— Никого? — спросил доминиканец.

— Вроде того, — кивнул Эспада. — Наверху что-то померещилось, но никого не нашли. Думаю, если Брамс двинулся по суше, пусть даже на лошади, то он будет здесь не раньше, чем к утру. Можем пока здесь отдохнуть.

— Вот прямо здесь? — спросила Диана.