— Ну? — нетерпеливо бросила Диана.

— Наверное, это случилось после моего ухода. Должен был прийти посланец от индейцев с отчетом, кого они там ночью убили. Я сразу сжигал те договоры, которые уже отработали. Боялся, как бы они в чужие руки не попали.

— Неудивительно, — хмыкнула Диана. — Падре, вы только взгляните.

Приглашение было излишне. Монах стоял рядом и, не дожидаясь, пока девушка отложит очередной договор, заглядывал через ее плечо в текст. На лице падре Доминика застыла скорбь всех несчастных этого мира.

— О! — воскликнула Диана, увидев на следующем листе еще одну знакомую фамилию. — И этот тоже тут. А каким святошей представлялся!

— Да, натворил ты дел, — хмыкнул Эспада.

— Думаете, у меня был выбор? — едва слышно прошептал ростовщик.

— Ну-у, — задумчиво протянул Эспада. — Дьявол-то, говорят, местный. Дал бы деру в Старый Свет со всеми этими богатствами.

— Я хотел. Девой Марией клянусь — хотел.

Эспада отвесил ему тяжелый подзатыльник.

— Ты Пречистую Деву в это грязное дело не путай.

— А почему не сбежал? — спросил падре.

— Жадность обуяла, — хмыкнула Диана. — Ему же за просто так золото рекой текло. Думаете, он из нее не черпал обеими руками? Так ведь?

— Разве я один такой? — буркнул Брамс. — Ваш губернатор лучше, что ли?

— А что наш губернатор? — сразу спросила Диана. — Это ведь ты с его алмазом смошенничал?

Видно было, что та история все еще не давала ей покоя.

— Его?! — От возмущения ростовщик на какой-то миг даже забыл о своем страхе, потом опомнился, но нотки гнева еще проскальзывали в его голосе. — Это был мой алмаз. Мой! Даже не Миктлантекутли. Я сам его нашел в могиле местного вождя.

— Тогда при чем тут губернатор?

— Он должен был обеспечить мою безопасность! — воскликнул Брамс. — Взять меня на казначейскую флотилию. Потом бы подарил этот камень Его Величеству и про меня опять бы слово замолвил. Мне ведь инквизиция в затылок дышала. А с деньгами и с титулом я бы перебрался в Нидерланды — и там бы меня никто не достал. Ни этот дьявол, ни ваши инквизиторы. Я был бы богат и свободен.

Падре сокрушенно вздохнул:

— Но какой ценой было бы заплачено за твое богатство. Ох. И на душу этого человека польстился сам враг рода человеческого.

— Так он же сам бедствует, — напомнил Эспада. — А с пустыми карманами привередничать не приходится.

— Значит, алмаз все-таки у губернатора? — вкрадчиво спросила Диана, отложив в сторону очередную бумагу.

— Да, — кивнул ростовщик. — Я не слишком ему доверял, поэтому камень не отдал, а спрятал у индейцев. Но я — дурак! — сказал ему об этом.

Брамс горько всхлипнул. Дальше, в общем, и рассказывать было нечего. Все и так было ясно. Испанские солдаты разнесли в пыль все окрестные деревушки, а ценный трофей прибрал к рукам главнокомандующий силами Каракаса, он же его губернатор. После чего, понятное дело, дон Луис утратил к Брамсу всякий интерес. Более того, перестал выгораживать ростовщика перед инквизиторами, а те ведь давно и с интересом присматривались к его предприятию. Ростовщик, конечно, попытался вернуть алмаз, задействовав все свои сомнительные связи, но губернатор его вновь переиграл.

— Ага! — воскликнула, прервав его сетования, Диана. — А вот и я. В смысле, моя бумага. Ты, Брамс, как хочешь, а я дохлому дьяволу служить не согласна.