|
Должно быть, этот мужчина с лицом, будто высеченным из гранита, был отец мальчика, то есть его, Боба, дед, на груди которого сияла круглая звезда – эмблема шерифа. Боб также заметил на нем широкий ремень, утыканный патронами, и кобуру, из которой торчала изогнутая рукоятка кольта. Рядом стояла бабушка, угрюмая женщина в бесформенном платье, наверно, никогда не улыбавшаяся. Боб перевернул фотографию. «1920, Блу-Ай, Арк.», – прочитал он надпись, сделанную чернилами, которые выцвели от времени. Эта же троица в разных комбинациях – иногда вместе, иногда по двое или по одному – встречалась и на других снимках. Однако земля не очень-то сытно кормила их, отметил Боб. На последнем снимке был запечатлен Эрл в возрасте 24 – 25 лет – в оливково-серой форме морского пехотинца с тугим воротничком. Стройный, подтянутый, горделивый, с тремя сержантскими нашивками на плече и сияющей офицерской портупеей, перетягивающей широкую грудь. Он поступил в Корпус морской пехоты в 1930 году, в двадцать лет, и довольно быстро дослужился до офицерского звания. Боб, перевернув фотографию, увидел каллиграфический почерк бабушки: «Эрл дома во время отпуска, 1934 г.»; Эрл с прилизанными волосами смотрелся настоящим франтом на фоне белых стен.
Под фотографиями лежали награды, целая коллекция наград – знаки классности по стрельбе, полученные на службе в полиции (его отец был удивительно метким стрелком), звезда и ленты за участие в боевых действиях на Тихом океане, медаль «Пурпурное сердце»,[12] две «Благодарности президента» – для военнослужащих 2-й и 3-й дивизий морской пехоты, крест «За выдающиеся заслуги», медаль «Серебряная звезда» и, конечно же, самая главная награда: Почетная медаль Конгресса – кусок металла в форме звезды на выцветшей ленте, которая когда-то была небесно-голубой. Боб взял медаль в руки – тяжелая, внушительная. Прозябавшая долгие годы в забвении, она утратила блеск позолоты. Боб вдруг осознал, что впервые разглядывает этот самый почетный символ достоинства, мужества, славы. Отец никогда не показывал и не надевал медаль, а мать, должно быть, после похорон упрятала ее в коробку, чтобы забыть о боли. Он подержал медаль в ладони, надеясь почувствовать что-нибудь. Никаких ощущений. Кусок металла, побрякушка. У него самого есть медали. Он знает, что испытывает солдат, глядя на свои награды. Отчужденность. Смотрит на них и думает: «Ну и что?» Они так мало объясняют, не имеют никакого отношения к действительности и не передают истинного смысла понятий, которые символизируют. Приказ о награждении тоже лежал в коробке. Приказ от 10 декабря 1945 года, отпечатанный на бланке Министерства ВМС – на красивой плотной бумаге с узором, от которой за версту несло показухой. Такой вычурной писульке висеть бы где-нибудь в кабинете зубного врача. Боб стал читать приказ. Он не мог сказать точно, читал ли он его прежде или только слышал в пересказе других людей. Отец никогда не говорил о войне. «21 февраля 1945 года подразделение роты «Е» 2-го батальона 9-го полка в составе 3-й дивизии морской пехоты под командованием помощника командира взвода сержанта Суэггера попало под интенсивный перекрестный обстрел пулеметов противника в районе хребта Чарли-Дог-Ридж, расположенного в глубине острова на расстоянии двух миль от плацдарма Бич-Ред. Все огнеметчики были убиты или ранены. Сержант Суэггер повел свой отряд в обход, но только ему одному удалось достичь подножия хребта в боеспособном состоянии, остальные солдаты были убиты или ранены. Сержант Суэггер, сам получивший три ранения, подобрался с тыла к первой огневой точке и расстрелял из автомата всех находившихся там солдат неприятеля. Таким же образом, перекатываясь через бруствер и поливая огнем противника, он заставил замолчать еще две огневые точки на линии обороны неприятеля. |
