– Да, сэр, – ответил пожилой негр.

Боб и Расс тоже подошли к могиле. Могильщики поработали хорошо. Стенки ямы были крепкие, ровные, черные; извлеченный грунт высился рядом аккуратными горками. Расс нервно глянул вниз. На глубине пяти футов лежал облепленный глиной длинный деревянный ящик.

Доктор обернулся.

– Я бы хотел попросить вас отойти. Мне нужно кое-что проверить. Мистер Коггинс, помогите мне спуститься.

Два молодых негра, тоже с лоснящейся от пота кожей, помогли доктору спуститься на дно могилы. Тот вытащил из кармана хирургическую маску, надел ее и попросил негров вылезти из ямы.

Послышался треск ломающегося дерева: доктор Филлипс вскрывал гроб.

– Мистер Суэггер, – донеслось из ямы.

– Да, сэр.

– Боюсь, у меня для вас плохие новости.

Боб и Расс переглянулись.

– Какие, сэр? – спросил Боб.

– Этот человек убит осколком орудийного снаряда. Эго сразу видно по повреждениям скелета. Судя по состоянию останков, он погиб примерно в 1865 году.

– Черт! – воскликнул Дуэйн. – Невероятно!

Глава 17

Старик бушевал. Проклятье! Куда ж он подевался, черт побери?

Сэм утром разворошил весь кабинет и теперь выворачивал наизнанку дом.

Опять эти проклятые ублюдки! Это их рук дело!

Последнее время они постоянно над ним подшучивают. Тайком пробираются к нему в дом, пока он спит, прячут его вещи, крадут, роются в ящиках шкафа. Вчера он нашел свои носки в третьем ящике, сегодня – в верхнем. Иногда расческа и бритва лежат на раковине слева, в другой раз – справа.

Ярость, неистовая, ослепляющая, словно дым, заволакивала разум, распирала вены. На лбу даже вздулась Y-образная жилка. В висках стучало.

На днях они спрятали его трубку. Его пенковую трубку, приобретенную в Германии после войны. Он выкуривал ее каждый вечер на протяжении почти пятидесяти лет. И вот она пропала! Исчезла без следа. Они поменяли имена его внукам, перепутали двух его дочерей, которые еще не умерли.

Они переставляют его машину, когда он заходит в магазин. Меняют светофор, когда он едет через перекресток, а потом сигналят ему и грубо кричат. Иногда так сбивают его с толку, что он не может сообразить, по какой стороне дороги ехать.

Всего этого более чем достаточно, чтобы всерьез разозлить человека, но их последняя выходка – это уж чересчур.

Он всегда и во всем был аккуратен до педантичности. Он принадлежал к тому типу американцев, которые верят не просто в закон и порядок, а в то, что именно закон и есть порядок. Поэтому он вел строгий учет рабочих документов, заносил их в каталог или протоколировал, делал подробнейшие записи, изучал показания вдоль и поперек, дотошно проверял все улики и никогда не задавал дважды один и тот же вопрос или такой вопрос, на который сам не знал ответа.

Он мог любого переспорить, мог заткнуть за пояс целую команду оппонентов, пока к нему не прицепились эти невидимые черти.

Но он не собирается сдаваться. Бог свидетель. Он будет отбиваться до последнего! Для них это будет нелегкое сражение.

Сэм обвел взглядом распотрошенный подвал. Кто-то повытаскивал его папки из картотечных ящиков и свалил в беспорядочную кучу на пол. Кто сотворил такое?

Вдруг он вспомнил, что сделал это сам. Всего несколько минут назад.

Что он ищет?

Ах, да, копию составленного им в 1955 году отчета по делу об убийстве Эрла Суэггера, предназначенного для коронера. Она была у него. Должна быть. Где-то здесь лежит. Но где?

Ящик с пометкой «1955 г.» был пуст. Он опорожнил также ящики, где хранились документы за 1953 – 1957 годы, предположив, что, когда уходил со службы и перевозил все эти ящики домой, он сам или одна из его секретарш, – а он их столько перехоронил, что и не упомнить, – возможно, случайно сунули документ не на место.