Форбс нахмурился. Он подслушал, как Камберленд говорил, что не отпустит мальчишку до тех пор, пока маркиза Бремор не родит наследника, но он не собирался говорить об этом Элизабет. Одному богу известно, что она может натворить, если узнает об этом.

— Я не могу, мадам, — холодно произнес он.

— Точнее, не хотите, — уточнила Бет.

— Я приду за вами через час, — сказал маркиз, отворачиваясь от нее. — У вас есть время переодеться. Я бы посоветовал вам надеть то голубое платье, оно мне нравится. И никаких пледов клана Макдонеллов, миледи, — добавил Форбс, выходя из комнаты.

Еще утром Рори попросил Трилби позаботиться о госпоже. Войдя в комнату, горничная обнаружила свою хозяйку неподвижно сидящей на кровати.

— Ты случайно не знаешь что-нибудь о человеке, которого все называют Черным Валетом? — спросила вдруг она.

— О да, миледи. Все солдаты только и говорят что о цене за его голову.

— Что еще ты слышала? Не поговаривают ли, что он где-то рядом?

Трилби пожала плечами:

— Говорят, он повсюду.

— А кто-нибудь на самом деле видел его?

— Насколько мне известно, нет, — отозвалась девушка. — Но говорят…

— Что говорят, Трилби?

— Ну, то, что он скачет по округе на черном коне. Что он очень высокий и что всегда носит маску. Еще я слышала…

Бет вдруг занервничала. Откуда ей было знать, что служанка не донесет хозяину об этом разговоре. Ни в коем случае нельзя было показывать Трилби, насколько эти слухи интересуют ее госпожу.

— И что он старик, — продолжала горничная. — Или, может быть, цыган. Некоторые даже утверждают, что он дьявол и может менять свое обличье.

— Не думаю, чтобы дьявол стал спасать людей от виселицы, — тихо промолвила маркиза.

— Ну, я бы точно не хотела встретиться с ним! — воскликнула Трилби.

Элизабет вздохнула. Да, ее служанка ничего толком не знает. Но, может быть, когда гости уедут и она сможет свободно выходить из комнаты, ей удастся узнать что-нибудь от других слуг. Возможно, кто-нибудь знает об этом Черном Валете и о том, как найти его.

— Трилби, подойди. Мне нужно выбрать платье. — Бет подошла к большому шкафу, полностью завешанному ее новыми платьями, сшитыми к свадьбе. — Любое, но только не голубое.

На праздничном ужине Рори старательно изображал влюбленного мужа. Эта роль настолько ему удалась, что, изредка глядя на жену, он с сожалением замечал выражение неподдельного ужаса, мелькавшее в глазах Элизабет. Маркиз то обнимал ее, то прижимал к себе, то похлопывал по спине, и все это под сопровождение оглушительных криков изрядно подвыпивших гостей. И только Камберленд не принимал участия в попойке, его холодный взгляд все чаще останавливался на молодой паре. Заметив это, Рори невольно почувствовал неприятный холодок, пробежавший по спине. Интерес герцога становился все более зловещим. Либо он в чем-то подозревал Форбса, либо этот интерес был связан с Элизабет.

Но надо было продолжать пировать и развлекать герцога. Среди яств были куропатки, тушенные с сельдереем в устричном соусе, пирог с голубями, румяный лосось, всевозможные сыры, печеные яйца и овощной пудинг. Ни одно из этих блюд нельзя было отведать без содрогания. Дичь была не прожарена, а овощи по вкусу напоминали болотную тину. Рори только делал вид, что ест, так же как и его жена, он едва притрагивался к угощениям.

Гости поднимали бокалы за многочисленное потомство, за первую брачную ночь, за короля Георга. Элизабет все больше бледнела, а муж никак не мог придумать способ, чтобы хоть немного успокоить ее. Маркиз поднимал свой бокал наравне со всеми, но при этом почти не пил.