— Сейчас вы сядете за стол и еще раз опишете вашу историю. От начала и до конца, — настаивал на своем Котов. — Может быть, всплывут какие-то детали, способные помочь нам в установлении личности Хоря.

Марафонец пожал плечами:

— Как знаете. Дело ваше.

— Ну и хорошо.

— Вам удалось найти бомбы? — спросила Вероника.

— Не могу вам сказать. Это служебная информация, не подлежащая разглашению.

— Ой, перестаньте! — Девушка сморщила носик. — Мне и так известно слишком много, так что же теперь, в тюрьму меня посадить?

— Может быть, — кивнул майор и улыбнулся. — Я шучу. В тюрьму мы вас сажать не будем, но подписку о неразглашении взять придется.

— Тогда какая разница, буду я знать чуть-чуть больше или чуть-чуть меньше?

— Большая. Чем меньше вы будете знать, тем меньше будет для вас соблазнов предать это дело огласке.

— И все-таки. Я вас спрашиваю не как репортер, а как человек, живущий в этом городе. Вам удалось обезвредить бомбы?

Котов внимательно посмотрел на нее и вздохнул:

— В самом деле, какая теперь разница! Нам не удалось их даже обнаружить. Три фугаса — это все, что известно. Думаю, местоположение остальных мы узнаем только в одном случае: если террористы сами захотят сказать об этом.

— Понятно, — Вероника обескураженно кивнула. — Дело дрянь, да?

— Примерно.

— Но надежда есть?

— Надежда всегда есть.

17.42

Они остановились в двадцати метрах от края платформы. На станции горела всего одна тусклая лампа, что вряд ли могло сослужить хорошую службу дежурившим здесь солдатам. Из-за серых гранитных колонн доносились голоса. Судя по всему, солдат известили о том, что террористы ушли наверх, и они теперь без малейшей опаски болтали, обсуждая свои личные дела.

Неожиданно ожило переговорное устройство:

— «Осень» — всем. Наши друзья нашли дозорных. По вашему следу отправили группу «Гроза». Повторяю. За вами идет «Гроза». Будьте начеку, ребята.

Белоснежка обернулась и показала жестом: нужно пригнуться и пройти вдоль платформы. Чубчик кивнул. Он подозвал Дофина, Леденца и Ватикана, объяснил им очередность передвижения. Белый, как полотно, Айсберг вытянул из кобуры пистолет и состроил свирепую физиономию: «Я тоже хочу драться». Белоснежка покачала головой: «Нет», — ткнула пальцем в грудь здоровяку и Бегемоту, затем опустила руку вниз, что должно было означать: стойте здесь. Сняв очки ночного видения, девушка протянула их Айсбергу и показала пальцем назад, на черный провал тоннеля. Гигант послушно тряхнул головой, напялил ПНВ и повернулся, привыкая к зеленоватому оттенку мира.

Белоснежка махнула рукой: пошли. Согнувшись, боевики двинулись вдоль платформы. Девушка, за ней Чубчик, Ватикан, Леденец и Дофин. Бегемот оглянулся, внимательно осмотрел тоннель и снова принялся наблюдать за действиями товарищей.

Из лилового, как ночь, провала вентиляционного колодца выскользнула темная фигура. Штурмовик сразу же привычно опустился на колено, поднял оружие. За ним появился второй, третий. Каждый из них видел лежащих на бетонных шпалах солдат и моментально оценивал степень опасности.

Когда вся группа оказалась внизу, старший поднял переговорное устройство:

— Я — «Гроза», мы в метротоннеле. Здесь два трупа. Оба наши.

— Вы выяснили, куда делись террористы? — послышался в динамике суровый хриплый голос.