— День вашей свадьбы должен был быть особым, — ворчливо сказала дочери Алетта, когда они сели за стол. — Обвенчаться после мессы без всякого предупреждения! Ты хочешь сказать, что этот завтрак похож на свадебный пир?

Хлеб, сыр да вино? Ох, Изабелла! Почему ты не отказалась венчаться сейчас, чтобы все устроили честь по чести? Никто бы не стал винить тебя за это!

— Мне безразлично, — ответила Изабелла. — Этот брак совершился по приказу короля. Вы же сами говорили, что у меня нет выбора. Если милорд пожелал скрепить наш союз сегодня утром, то я не вижу причин препятствовать этому.

Алетта была потрясена словами дочери, но потом вспомнила, что Изабелла никогда особо не считалась с правилами приличия. Не следовало даже удивляться такому безобразному поведению.

— Ради кого стоило бы устраивать пышную свадьбу, мадам? — насмешливо спросила Изабелла. — Наши единственные родственники — в Нормандии. С соседями мы незнакомы, все земли в округе принадлежат большому лорду, который бывает здесь очень редко. На мой взгляд, брак был заключен по всем правилам, свидетелями его стали жители Лэнгстона. Мне этого достаточно.

— А свадебный торт? — слабым голосом возразила Алетта. — Должен быть сахарный торт и менестрель. У тебя не останется прекрасных воспоминаний. А каждая женщина должна хранить прекрасные воспоминания о дне свадьбы.

— А ты? — спросила Изабелла.

Алетта побледнела, но сказала:

— Со мной были мои родные. Было много вина и торт.

Потом твой отец посадил меня на коня и через поля отвез в Манвиль. Так прошел день моей свадьбы. А что сможешь вспомнить ты? Торопливый обряд после утренней службы!

И сыр!!! — И Алетта расплакалась.

— Дорогая миледи Алетта, — вмешался Хью, слышавший весь разговор. — Я знаю, что вы разочарованы, но мы возместим сегодняшний недостаток пышности торжеством по поводу рождения нашего первого ребенка. Тогда мы устроим великолепный праздник, и подготовку к нему я полностью доверю вам. — Он взял Алетту за руку и поцеловал ее. — Не плачьте.

Алетта взглянула на Хью из-под мокрых, слипшихся от слез темных ресниц и подумала, что ее дочери все-таки повезло с женихом. Она заставила себя слегка улыбнуться, чтобы не обижать его, отняла руку и сказала:

— Вы очень любезны, монсеньор.

— Эта свадебная трапеза вовсе не плоха, мадам, — произнесла Изабелла, пытаясь подражать в доброте своему мужу, хотя и подумала, что ее мать глупа и слаба. — Хлеб только что из печи и еще не остыл, а сегодня утром начали новый круг сыра.

— Ох, Белли! — воскликнула Алетта таким тоном, которым говорила только со своей дочерью.

Хью встал из-за стола и сказал своей молодой жене:

— Я надеюсь, ты поедешь со мной после завтрака, красавица моя. Надо выяснить, какие поля следует оставить под паром этой весной. Да и великий пост не за горами.

Кто будет поставлять нам рыбу? Ведь наши сельчане не вылавливают столько рыбы, чтобы хватило на всех, верно?

— Сначала отец Бернард должен написать документ, — сказала Изабелла, — а потом ты подпишешь его, господин мой муж.

— Договорились! — ответил Хью и велел принести священнику пергамент, перо и чернила.

Поскольку для того, чтобы разыскать все эти предметы, потребовалось несколько минут, слуги успели убрать со стола остатки завтрака, сложив недоеденный хлеб и сыр в корзину, предназначавшуюся для бедняков, — так было заведено в Лэнгстоне с давних пор. Наконец перед священником положили чистый пергамент, и он обмакнул в чернильницу свежезаточенное перо.

— Скажи ему, что бы ты хотела записать, госпожа жена моя, — предложил Изабелле хозяин Лэнгстона.