– Нет, все в порядке, – быстро ответила я. – Спасибо. Уже все хорошо.

 Леандер сделал вид, как будто ничего не случилось, и продолжал идти рядом со мной в приподнятом настроении, его плечо было всего в нескольких сантиметрах от моего лица. Ему обязательно прилипать ко мне так близко?

 – Вернемся к нашей теме, – продолжал он болтать.

 – Вот, – он ловко развернулся, – Меня никто не видит.

 – Почему нет? – выдохнула я. Почти случившееся падение не очень хорошо подействовало на мое плечо.

 – Объясню тебе позже. Ой...

 Молодая мамочка с коляской выскочила из переулка и перед нами пересекла улицу. Леандер замер, опустил глаза и, молча, пошел рядом со мной. Слава Богу, он перестал болтать. Это было хуже, чем когда Софи рассказывала о ее тысяче любимых книг и передачах

 Недалеко от станции электрички Леандер остановился и напряженно огляделся.

 – Держись подальше от Сеппо, – пробормотал он сквозь зубы с каменным лицом, прежде чем снова погрузился в молчание. Я только рассмеялась. Леандер не имел права приказывать мне. Особенно в том случае, если в этих приказах было произнесено имя Сеппо.

 Мое сердце бешено билось, когда я села в электричку. Я просмотрела каждый вагон, но нигде не нашла Сеппо. Сердан и Билли были здесь; они всегда садились на одну станцию раньше. Они сидели в самом конце и жевали свои жевательные резинки в одном ритме.

 – Привет, – поприветствовала я их, пытаясь скрыть свое разочарование из за отсутствия Сеппо.

 – Привет, Катц, – ответил Билли, усмехаясь. – Снова здорова?

 Сердан ничего не сказал. Он лишь едва кивнул. Из его наушников гремело, а его колено двигалось в ритм.

 – Конечно.

 Я села в нишу между Серданом и испачканным окном и занялась тем, что почти всегда делала с Серданом и Билли. Меньше говорить, но прежде всего не смеяться. Это было одно из правил мальчишек, которое я давно усвоила. Не говорить всякой чепухи, не веселиться, не проявлять эмоций, когда чему то радуешься или злишься. Оставаться всегда невозмутимой.

 Некоторое время Леандер нерешительно стоял в проходе. Я предвидела надвигающуюся катастрофу. Да, он делал большие успехи, но время от времени у него все еще были проблемы с равновесием и гравитацией. Когда электричка остановится, он потеряет равновесие и грохнется ил лицом вниз, или на двух старых теток с другой стороны прохода. А люди, за исключением меня, не могли его видеть и слышать, но при этом хорошо чувствовали. Очевидным доказательством было, когда он ущипнул мою маму за зад. Я не хотела представлять себе, какой будет эффект, если невидимая тяжесть столкнет двух теток их с места.

 Я бросила на Леандера предупредительный взгляд, но он пристально смотрел в потолок. Что он задумал? Заворожено я наблюдала за ним. На следующем повороте он решительно ухватился обеими руками за две болтающиеся на поручне петли, оттолкнулся от пола, сделал первоклассный рывок наверх и одним махом закинул ноги на полку для багажа. Верхнюю часть тела он удерживал в горизонтальном положении исключительно при помощи сил рук и кожаных петель. Я скептически наблюдала за его движениями, но Леандер уже снова закрыл веки, а выражение лица превратилось в лед.

 «Ну, посмотрим, как долго он сможет продержаться там наверху», – злорадно подумала я, не зная, чего желаю больше: чтобы ему хватило силы до самой школы или чтобы в следующую минуту он грохнулся бы на нас с большим размахом.

 – Почти как настоящий ангел, – злобно прошептала я.

 – Че? Ты че то сказала, Люси? – зевая, спросил Билли и в замешательстве проследил за моим взглядом, прикованным к потолку вагона.