— Часто ли избивал вас сержант Магвайр?

— Никак нет, сэр!

— Выходит, только иногда? Так сказать, от случая к случаю?

— Никак нет, сэр!

— В таком случае, рядовой, может быть, вы мне расскажете, отчего это у вас губа так распухла?

— Не понял, сэр?

Лейтенант устало вздохнул:

— Послушай-ка, сынок. Давай не будем дурачка разыгрывать, а? Ты ведь вроде неглупый парень. Да и я с тобой как со взрослым разговариваю. И оба мы, конечно, хорошо понимаем друг друга. Так сделай любезность, брось дурака валять. Согласен?

— Так точно, сэр!

— Стало быть, ты знаешь, что у тебя губа распухла?

— Так точно, сэр!

— Вот и скажи мне, что же…

— Не понимаю, сэр?

Лейтенант окончательно потерял терпение. Он бегал взад и вперед по предбаннику, каждый раз задевая стул. Уэйту казалось, что офицер прилагает отчаянные усилия, чтобы не сорваться и не наорать на этого безмозглого и нахального новобранца, трусливого, невоспитанного червяка, годного, разумеется, как и вся эта мерзкая порода, только на то, чтобы безропотно таскать винтовку и, как кукла в руках чревовещателя, выкрикивать примитивные ответы.

«Интересно, — проскакивало время от времени в мозгу у Уэйта, — сколько все-таки выдержит этот надраенный и лощеный хлюпик, на сколько хватит еще его фальшивого дружелюбия перед лицом дурацкой и необъяснимой тупости солдат с их стереотипными ответами? Может быть, до обеда? А затем уж он обязательно лопнет от злобы, начнет орать и размахивать у них перед носом своим револьверчиком с перламутровой ручкой. Вот уж поистине кукла голливудская. Приволок свою дурацкую пукалку и мнит невесть что».

— Так что же у тебя все-таки с губой? — лейтенант явно терял терпение.

— Укусила меня, сэр…

Офицер удивленно поднял брови…

— …песчаная муха. Вот она и распухла… Я хочу сказать, губа, сэр…

— А сержант Магвайр или сержант Мидберри, стало быть, тебя не били? Ни разу даже пальцем не тронули, так, что ли?

— Ни разу, сэр!

— Как же это так получается?

— Не могу знать, сэр!

— Выходит, ты просто счастливчик. Везучий такой, верно?

— Не понял, сэр?

— Ну, что тебя сержанты за все время ни разу не избили… Других-то ведь, поди, лупили, и, надо думать, не раз? Как?

— Не могу знать, сэр!

— Да будет тебе, сынок. Ну что ты заладил одно и то же? Мы ведь договорились быть откровенными, верно? Чего нам вокруг да около ходить? Давай разговаривать просто так, как два культурных человека. Тем более, что ты ведь даже…

— Так точно, сэр!

Лейтенант от неожиданности даже поперхнулся…

— Я хотел сказать, что ты ведь даже командир отделения. Третьего, если не ошибаюсь?

— Так точно, сэр!

— Вот видишь. Я немного уже знаком с вашим взводом. Во всяком случае, знаю больше, чем ты думаешь. Знаю, например, что ты хороший солдат, добросовестно служишь и даже вот получил повышение, стал командиром отделения. Из бестолковой куклы или там живого манекена командиров, поди, не делают. Как считаешь, рядовой?

Уэйт, как мог, изобразил на лице полнейшее недоумение и растерянность перед таким предположением…

— Стало быть, выходит, что ты не разгильдяй там какой-нибудь, не тупица, в общем, не из тех, кого только и надо подтягивать или наказывать.