— Паршивое дерьмо! Все вы! Жалкие дерьмовые трусы! Дерьмо! — Он кричал и извивался на полу, рычал и смеялся от ненависти: — Дерьмо! Жалкое дерьмо! Все вы! Все! Все!

29

Мидберри стоял в сержантской у окна. Он молча глядел на плац, на вытянувшуюся вдали за ним и похожую на огромную цепь ограду, на белевшую полосу дороги, что вела к главным воротам. За стеклом, на тонкой металлической сетке сидел небольшой голубовато-зеленый жучок. Мидберри постучал пальцем по стеклу, и жук свалился с сетки, но, падая, где-то на полпути к земле, успел расправить крылышки и зеленой точкой уплыл, растаял в воздухе.

— Так как же теперь? — раздался у него за спиной голос Магвайра. — С этим как раз семь выходит…

Мидберри не ответил. Он почему-то вдруг подумал, что этот случай с Уэйтом оказался для него неожиданным, застал его врасплох. Он был в растерянности. Конечно, его покоробило решение Магвайра отдать непокорного солдата на расправу взводу. И хотя штаб-сержант прикидывается, будто ничего не знал об этом, Мидберри отлично знает, чьих рук это дело. Просто Магвайр скрыл это от него, чтобы он не вздумал вдруг вмешаться. «Как-нибудь при случае, — подумал Мидберри, — надо будет обязательно еще раз поговорить с ним». Магвайру следует знать, что подобные штучки у него больше не пройдут. Во всяком случае до тех пор, пока Мидберри будет у него младшим «эс-ином».

— Ты что, оглох, что ли?

Мидберри слегка повернул голову, поглядел на Магвайра. Тот держал в руках листок бумаги…

— Погляди-ка…

Мидберри взял листок в руки. На нем в столбик, одна под другой, были написаны фамилии рекрутов, отчисленных за время обучения: Тиллитс, Куинн, Джексон, Клейн, Дитар, Купер и Уэйт. Список был подчеркнут жирной чертой, и под ней стояли две цифры — 70:7.

— Все тютелька в тютельку, — усмехнулся штаб-сержант. — Точно десять процентов.

— Ну и что из этого? — Мидберри бросил листок на стол, но Магвайр тут же поднял его, стал снова рассматривать.

— Ты что, забыл, что ли? Я ведь тебе тогда еще говорил про эти десять процентов. Все людишки одинаковы — что одно стадо баранов, что другое. Никакой разницы, сколько взводов ни бери.

Он скомкал листок и швырнул в корзину, стоявшую около стола.

— Тютелька в тютельку!

Поднявшись из-за стола, Магвайр потянулся, не торопясь взял лежавшую тут же шляпу, надел на голову, аккуратно поправил, чуть-чуть надвинув ее на лоб, чтобы тень от ее полей находила на глаза, прикрывая их от чужого взгляда.

— Пора, пожалуй, строить скотину завтракать. А то еще, гляди, на тренировку опоздаем. Тогда обязательно какой-нибудь полковничишка привяжется. Им только дай повод, сразу по больной заднице пинка схлопочешь. Ты идешь?

Мидберри отрицательно покачал головой.

— Ну, как знаешь.

Магвайр вышел из комнаты, и вскоре уже до Мидберри донесся топот десятков мчавшихся ног — взвод выстраивался, перед казармой. Мидберри подождал, пока взвод ушел, и прошел в кубрик. Уэйт лежал, на койке…

— Как дела, парень?

Уэйт вытянулся на спине. Лицо закрыто мокрым полотенцем, виден только рот с распухшими губами. Он молча стянул полотенце… Левый глаз совсем заплыл, под ним огромным сине-желтым пятном расплылась опухоль. Она захватила всю скулу и даже щеку.

— Отлично, как видите, — ответил солдат.

Мидберри открыл было рот, чтобы напомнить парню, что он забыл слово «сэр», но, подумав, промолчал.