— Тебе что, безразлично, как работают парни из нашего отделения? — через несколько мгновений все же спросил он Уэйта.

— Нет, конечно, — буркнул тот, так и не обернувшись.

— Да что это ты? Наехало, что ли?

Уэйт снова промолчал. «Да что это он из себя строит? — подумал Адамчик с возмущением. — Воображает, будто ему со мной и говорить не о чем. И вообще, что это с ним творится последнее время? Совсем замкнулся. Раньше все убеждал меня, чтобы я плюнул на всю эту волынку, смотрел с юмором, а теперь вон сам раскис, хуже некуда. Даже разговаривать не хочет. Прямо как капеллан на исповеди — слушает и молчит».

— Ерунда все это, — сказал он вслух. — Тут ведь никому толком и не попадает. Вон сколько всего на каждом понавешано. Шлем и вся прочая амуниция. У Купера, поди, и синяка ни одного нет. Ребячья забава, да и только.

— Это уж точно — забава!

«А может, он все это не всерьез? — подумал снова Адамчик. — Может, просто струхнул немного? Так ведь тоже бывает. Он вспомнил, как старался Уэйт первые недели, как он буквально из кожи лез. А теперь? Или, может, он просто так, напускает на себя? Магвайр ведь говорил, что первые недели — самые легкие. Любой новобранец их осилит. А вот когда начинается стрельба, дзю-до и рукопашный бой с оружием, тогда уж становится видно, кто годится, а кто нет. Все слабаки кверху брюхом на поверхность всплывают. Может быть, и Уэйт оказался таким?»

Ему было искренне жаль этого парня. Да только чем же он мог ему помочь? Что мог сделать для него? Ровным счетом ничего. В морской пехоте ведь всяк сам за себя отвечает, у каждого своя рубашка ближе к телу. Это здесь закон законов. Тем более, что им не раз говорили: каждый сам кузнец своего счастья. Мол, пока солдат старается, ему бояться нечего. Это верные слова. Он их не раз повторял. И Уэйт их тоже знает. Что ж еще? Пусть сам решает.

Адамчик отвернулся и стал смотреть, как в центре площадки дерется очередная пара. Солдаты визжали, наскакивали, как петухи, друг на друга, били палками куда попало. В общем, выкладывались вовсю. Интересно, кто будет теперь его противником?

Новобранец в белом шлеме вдруг нанес мощнейший удар противнику. Тот даже зашатался. Взвод встретил этот успех дружными воплями одобрения.

— Бу-у! Бу-у! — кричал вместе со всеми Адамчик, вытирая все еще струившийся со лба пот. — Бей его! Проткни, слабака! Дай ему по башке! Да посильнее! Бе-ей!

Занятия продолжались до позднего вечера…

Приемам дзю-до их обучали в огромном пустом бараке из гофрированного железа, похожем на ангар. Боевые, одетые в борцовские куртки и короткие брюки из белой парусины, солдаты сгрудились большим полукольцом вокруг сержанта-инструктора.

Внешне этот человек казался неказистым, к тому же он был невелик ростом и физически не очень здоров. Но в то же время поражал быстротой и невероятной гибкостью движений. Тщательно выбритая голова его блестела, как бильярдный шар, резко контрастируя с загорелым до черноты телом. Он стоял перед солдатами в таких же, как они, коротких штанах, широко расставив босые ноги и слегка подогнув колени. Просторная куртка дзюдоиста была подпоясана черным поясом — знак высшего класса.