Не читая дальше, я поднял глаза на Червоного.

— Что скажешь? — спросил он.

— Провокация! — Я сложил лист пополам, но не спешил возвращать.

— Конечно, провокация, — согласился он. — Обратил внимание на вон ту «необходимость уничтожения местного населения»? С этим мы и имеем дело.

— Эти твои бумажки — провокация! — Я бросил их на стол.

— Точно. — Червоный улыбнулся, и это вышло у него очень искренне. На какое-то мгновение на меня взглянул совершенно другой человек, тот самый, который прятался за грубой маской бесстрастности и жесткости. — Наша СБ держит целую подпольную канцелярию, где штампуют вот эти бумажки, чтобы мы показывали их таким, как ты, сельским милиционерам и обращали их, так сказать, в свою веру.

Он произнес «вера», а я невольно посмотрел налево, на икону в вышитых рушниках в углу и свечку, которая тихим огоньком горела под ней.

Червоный перехватил мой взгляд, мне почему-то стало от этого неловко, я уже готовился к очередному язвительному упреку, но бандеровский командир продолжил:

— Оригинал этого и прочих документов выкрадывать из энкаведешной канцелярии рискованно. К тому же, лейтенант, если ты не веришь прочитанному в копии, навряд ли поверишь и такому приказу, который я назову оригиналом. Ты говоришь — это подделка, фальшивка, потому что на самом деле мы, УПА, хотим всеми способами скомпрометировать милую твоему сердцу советскую власть. Поэтому предлагаю тебе договор…

— Я не договариваюсь с бандитами! — вырвалось у меня.

Червоный послушно поднял руки на уровень плеч ладонями вперед.

— Конечно, лейтенант, разумеется! Никаких договоренностей, никто тебя не вербует, нигде не нужно подписываться кровью. Скажу иначе: я даю тебе возможность убедиться в том, что действительно существуют спецгруппы МГБ, которые под видом воинов УПА и от их имени терроризируют и убивают местное население. Взамен от тебя не требуется ничего.

— Можешь не стараться! — Теперь пришла моя очередь иронически усмехаться, потому что я наконец почувствовал уверенность в себе. — Участкового Задуру повесили и бросили в колодец твои люди, Червоный. У меня есть доказательства, так что подотрись своими бумажками.

— Даже так? — Он обошел стул и приблизился ко мне вплотную: — Ты можешь это доказать?

— Когда убивали Васю Задуру, твои бойцы были в Ямках. Они приходили к вдове Килине, сам видел. И слышал, как они говорили о тебе, называли твое имя. Называли они друг друга Мирон и Лютый. Теперь скажи, что среди твоих людей таких нет.

Червоный не спешил с ответом. Сделал несколько шагов к выходу, прокашлялся, крикнул громко:

— Друг Лютый!

— Да, друг Остап! — послышалось сверху.

— А иди-ка сюда!

— Слушаю, друг командир!

Через мгновение в бункер спустился тот, кого называли Лютым, — тот самый усач, который привел меня сюда. Подойдя, вопросительно глянул на Червоного.