— У него пистолета никогда не было. Я бывал у него в доме. Он…

— Ерунда это, мой друг! Пистолет сейчас где угодно купить можно, особенно в криминальных районах. Были бы, как говорится, деньги и желание. А у него, получается, были. И то, и другое. Администратор в гостинице видела у него деньги, подтвердила, в показаниях это записано, много денег, он рассчитывался. Так вот! Пирушка у них потом была, еду и выпивку он в номер заказывал, секс потом на всю гостиницу, музыка и прочее. Местные пинкертоны говорят, судебно-медицинская экспертиза показала, что в крови девушки присутствует алкоголь, не много, но изрядно, но следов явного насилия нет, даже когда душил её этот, твой шеф. Во сне, видимо. Асфиксия, испуг и пуля… Приревновал видимо. Бытовуха. Или оскорбила его. Преступление явно на бытовой почве. Трагическое, конечно, я понимаю. Но спросить не с кого. А жаль! Уголовное дело возбуждено, но, смерть преступника всё решила. Поставила, как говорится, справедливую точку. Если ты или кто из родственников не будет требовать углубленного расследования… Хотя, я думаю — бесполезно. Да и денег много потребует.

— Вот горе то… Как же теперь… Как нам… Как мне его семье, коллективу.

— Я понимаю, друг! Соболезную! Крепись, понимаешь. Мы сделали всё что могли. И ты сделай! — последнее прозвучало вполне определённо, но в контексте.

— Да-да. Спасибо. Я понимаю. Тц! Эх!

Сергей Бадаевич с интересом вслушивался в искренние стенания Игоря Ильича, уже сомневался в смысле своей работы.

— Короче, я думаю вечерком надо встретиться, обмыть это дело, помянуть. Ты не возражаешь?

— Прямо сегодня?

— А чего тянуть. У нас на Востоке не приято откладывать… Но как скажешь!

— Нет-нет, конечно, сегодня. Эх!

Игорь Ильич положил трубку телефона, не меняя ровного выражения лица, задумался. Потом вызвал секретаря.

— Вера, у нас сегодня траурный день. Погиб наш шеф. Вчера. Трагически. Нужно сообщить коллективу. Собери всех.

— Ка-ак? Наш Борис Фатеевич?! — ахнула Верочка.

— Да! К сожалению. В машине взорвался.

— Ааа! Вот горе-то…

— Всё, собирайте коллектив.

Коллектив тоже ахнул… Заблестели глаза, захлюпали носы… Но работа есть работа. Есть план, есть сырьё, есть заказчики. В конце концов славный имидж фирмы. Он требовал бодрой и продуктивной работы. Без траурных и праздничных дней. И Игорь Ильич этому соответствовал, того же и требовал. Все понимали, как руководителю сейчас тяжело, но он держался. И они тоже. Брали с него пример…

Один Валерий Викентьевич, начальник производства, ему не поверил.

Созвонившись, этим же вечером Валерий Викентьевич приехал домой к своему бывшему начальнику по Минпищепрому СССР, полному тёзке бывшего Генсека Горбачёва, МихалСергеичу, с бутылкой водки «Путинка», хотя тот предпочитал почему-то больше «Жириновку». Она мягче, говорил. Подняли рюмки.

— Ну что, Валерий Викентьевич, выпьем за упокой души твоего бывшего шефа. Да здравствует новый король!

— Нет-нет, за это не буду, — запротестовал Валерий Викентьевич. — Понимаешь, я чувствую, тут что-то не то. Нутром чую! Выпьем просто за Бориса Фатеевича. Хорошего и толкового мужика. Каких мало. Таких у меня было четверо: ты, наш министр, Юрий Андропов и он. Всё.

Из перечисленных, получалось, в живых остался только бывший начальник, что за столом.