— Не гневи, дочка! Иди в свою комнату, там сиди. И выбрось из головы проходимца! Ишь, теперь ему богатой невесты захотелось, девицы невинной…

Настя плохо слышала, что говорил отец. Она убежала к себе и, плача от обиды и боли, все думала: отчего он так? Первый раз увидел Костю, не поговорил, не узнал его и так плохо о нем думает. Может, оттого, что не он ей жениха выбрал? Несколько раз отец намекал — да что намекал, прямо говорил! — о Мите Торопове. И толковый, и красивый, и нравом хороший, и к ней всей душой… Да Митя — это же дружок детства, словно брат. Она его, конечно, любит, но разве может сравниться это чувство с тем огнем, что выжигает ей сердце, лишь стоит подумать о Косте — его глазах, руках, губах у своих губ…

Весь этот день и половину следующего девушка не выходила из своей комнаты даже к столу. Правда, кухарка Матреша никому не стала рассказывать, как вечерком Настя прокралась на кухню, и женщина, тихонько охая, быстренько разогрела ей ужин и покормила. Пополудни в одном из своих самых простых платьев наглухо застегнутом под самым подбородком, сжав решительно губы, Настя прошла через комнаты к выходу. Она думала, кто-то попытается ее остановить. Но лишь Митя Торопов, встретив ее во дворе, молча посторонился.

А еще через день Иван Афанасьевич с Андреем уехали по делам в Саратов. Каретников все же не оставлял надежду приобщить сына к семейному промыслу. Он не был слеп, видел, что парень умен, смышлен, достаточно образован. Только робок, изнежен и ленив. Раздражаясь на сына, отец все-таки вновь и вновь брал его с собой на фабрику, на причал, заставлял смотреть, вникать в дела, разбираться в конторе с бумагами. Мария Петровна каждый раз причитала, Андрей тяготился навязанными заботами, но Каретников не отступал, делал по-своему. Теперь же он впервые взял сына в поездку, и Андрей отправился даже с радостью. Кто знает, думал отец, может, парень не совсем пропащий для дела? Может, войдет во вкус?..

Каретниковы уехали, а на следующий день пропала и Настя. Когда ее хватились, нашли у нее в комнате записку: «Простите, родные матушка и батюшка, и ты, братец Андрюша! Я уезжаю с женихом, данным мне Богом, далеко. Совсем его не зная, вы изгнали его из нашего дома, но не из моего сердца, Я объявлюсь лишь когда мы крепко станем на ноги. И тогда, быть может, вы поймете свою ошибку, простите нас с Константином, примете наших детей — ваших внуков, которые, даст Бог, будут у нас. Батюшка! Не гневись, я взяла самочинно кредитные билеты — они помогут нам на первых порах на новом месте. Пройдет время, и мы вернем их вам с поклоном и благодарностью. А если посчитаете мой поступок бесчестным, пусть это будет все, что составит мое наследство. Не поминайте лихом. Любящая вас дочь Анастасия Каретникова».

Наверное, по возвращении отца Настю стали бы искать. Но случилось иначе — страшно и неожиданно. Через пять дней приехал Андрей и привез гроб с телом отца. Там, в Саратове, Каретников попал под колеса мчащегося экипажа, был забит копытами коней и раздавлен колесами. Так что об убежавшей Насте долго еще не вспоминали.

Глава 4

Начальник полиции чувствовал себя несколько виноватым.

— Отнял у вас время мой племяш, — сказал он, словно извиняясь. — Вот настырный парень.

— История, им рассказанная, необычна. — Петрусенко казался задумчив.

— Трагическая история.

— Особенно трагическая из-за некоторых странных совпадений… Что вы сказали, он ваш племянник, этот молодой человек?

— Сын моего двоюродного брата. Покойного. Матери Дмитрий лишился еще в малолетстве, а когда четырнадцать ему исполнилось, умер мой кузен — его отец. Он был в Вольске земским врачом. Заразился, знаете ли, от своего больного гриппом в тяжелой форме.