Насекомые жужжали, под деревьями что-то хрустело, но громче всего был стук сердца, отдававшийся в его голове. Джек смотрел ей в глаза, не веря, что она найдет, чем возразить ему на этот довод. У нее нет аргументов. Ей придется с ним согласиться. Придется бежать с ним из Рима.

Взгляд Летти устремился мимо него, куда-то в деревья, а когда вернулся обратно, Джек увидел в глазах девушки слезы.

— О Джек, — сказала она, — если наша близость связывает тебя как вопрос чести…

— Конечно. А как же иначе?

— …то позволь мне сказать тебе, что ты свободен от каких-либо обязательств. — По щеке ее покатилась слеза. — Потому что, видишь ли, ты был не первым.

Джек чуть было не рассмеялся. Что она тут выдумывает? Ей ведь только семнадцать.

— Нет?

Он опять потряс головой.

— Если не я, тогда кто же?

Ее взгляд снова переместился на что-то, находившееся у него за спиной.

— Он.

Джек обернулся. В пяти шагах от него стоял Рыжий Хью Макклуни. Странное дело, первой ему пришла в голову вовсе не мысль о черном предательстве, совершенном Летти. Нет, поначалу он припомнил слова Фанни Харпер о том, что у этой девушки есть мрачная тайна. Тогда Джек подумал, что отдал бы все, лишь бы в эту тайну проникнуть. Не подозревая, что ему придется отдать взамен свое сердце.

Джек снова посмотрел на небо, а потом огляделся по сторонам. В лесах Квебека он никогда никому не позволил бы подобраться к себе незамеченным, но здесь его отвлекло кое-что. Одно дурацкое обстоятельство, которое он имел глупость принимать за любовь, и, как всегда, сел с этим в лужу. Также он понял, что знает всех, кто его окружил. Вот Макбрэйв, завсегдатай траттории Анджело. Вот молодой парень, хороводившийся с девчонкой близ рощи, когда Джек впервые отправился к тайнику. А вот и хозяин, у которого он снимал комнатенку. Оказалось, что все-таки это мужчина, да к тому же вовсе не древний. Сущей развалиной его делала маскировка. Сейчас лохмотья раздвинулись, демонстрируя белозубую ухмылку, два пистолета и дубинку.

Ну и конечно, ирландец. В новом обличье Джек его видел только при свете луны, но сейчас хорошо рассмотрел коротко остриженные, выкрашенные в черный цвет волосы и окладистую черную бороду. Он даже успел пожалеть об утраченной его бывшим приятелем огненной шевелюре, перед тем как выхватить шпагу.

— Ну-ну, без глупостей…

Их разделяло пять шагов, которые Джек преодолел так стремительно, что Рыжему Хью пришлось отбивать его выпад шпагой, наполовину остававшейся в ножнах, хотя он сумел, использовав напор нападавшего, отвести вправо едва не пронзившую его сталь. Резко остановившись, Джек полоснул клинком наотмашь. Разумеется, шпага не сабля, и рубить ею в расчете раскроить противника надвое нечего даже и думать, но нанесенная таким образом рана могла причинить Хью серьезные неприятности и даже вывести его из строя. Однако ирландец опять увернулся и отпрыгнул назад, вследствие чего между противниками образовалось некоторое пространство.

— Прекрати, Джек, — воскликнул Хью, выставив вперед свободную руку параллельно уже вытащенному из ножен клинку. — Тебе все равно меня не одолеть. Сдавайся!

Разумеется, сдаваться Джек не собирался, однако перед тем, как снова броситься на врага, успел оценить обстановку. И пришел к выводу, что раз уж слепая ярость ему удачи не принесла, то с его стороны будет разумнее прибегнуть к хитрости.