Первые несколько ярдов он проехал шагом, сознавая, что на него смотрят не только пятьдесят его всадников, но и все те, что появляются сейчас из-за гребня. Затем Джек сглотнул слюну и уже вполне твердо скомандовал:

— Рысью… марш!

Слава богу, конь под ним, как и на тренировках, повиновался приказу без шпор. Точно так же отменно выезженное животное отреагировало и на следующее повеление:

— Эскадрон… в галоп!

Авангард Шестнадцатого полка легких драгун устремился к воротам Валенсии де Алькантара.

Проскакав ярдов сто, Джек вдруг осознал, что понятия не имеет, насколько он опередил своих подчиненных: ведь они мчались строем, а он был один. Вроде бы командиру не пристало оглядываться во время атаки, но то, что в ушах его отдавался лишь стук копыт собственного коня, не могло не тревожить. Внезапно вспомнилось, как кто-то сказал, что этот скакун — самый резвый в полку. Кроме того, он носил имя Лакки, что означало «счастливчик», хотя прежде принадлежал человеку, расставшемуся со своими мозгами. Что это, как не издевка войны?

«Конь мертвеца, — подумал Джек, когда во мраке проступила городская стена. — Палаш мертвеца. Чертовы тесные сапоги мертвеца!»

Теперь он прекрасно видел долбаные ворота, которые действительно были открыты. А вот хорошо это или плохо, еще предстояло понять.

До темнеющего между створок проема оставалось не больше пятидесяти ярдов, когда оттуда вывалился шатающийся и протирающий глаза караульный. Увидев мчащегося на него всадника, он заорал и бросился было назад, но, видимо, с перепугу не смог нырнуть в разверстую щель. На дистанции в двадцать ярдов Джек опустил клинок и направил его точно в цель, чтобы использовать мощь наскока. В отличие от большинства драгунских полков Шестнадцатый предпочитал искривленным (порою донельзя) саблям тяжелые ровные, как струна, палаши, которые и без замаха на полном скаку обладали сокрушительной пробивной силой.

Испанец, должно быть, понял, что его вот-вот нанижут на полосу стали, и с воплем бросился наземь. Клинок Джека просвистел над ним, а в следующее мгновение юноша уже ворвался в проем и осадил коня под надвратной башней. Слева в пыли корчился сшибленный им человек. Справа в стене открылась дверь, из которой выскочили еще двое солдат — один был с мушкетом.

— Йа-ха! — вскричал Джек, натягивая поводья.

Лакки вздыбился, заставив обоих испанцев отшатнуться от острых копыт, а в миг замешательства Джек рубанул клинком по замку вражеского мушкета, выбив его из рук солдата. Падая, оружие выстрелило. В утренней тишине это прозвучало как гром.

Далее все пошло еще скорее. Когда взвывший испанец опрокинулся на спину, Джек вдруг услышал грохот копыт. Он снова дернул поводья, но Лакки и сам отпрянул в сторону за мгновение до того, как в Валенсию де Алькантара влетела голова атакующей колонны Третьего эскадрона.

Поскольку Джек заранее четко, ясно и подробно растолковал своим людям задачу, то, когда три испанца с криками побежали в глубь городка, ни один из кавалеристов не пустился в погоню. Все ворвавшиеся в крепость конники сгрудились у ворот, ожидая команды.

— Спешиться! Карабины к бою!

Паксли продублировал приказ лейтенанта, и драгуны, обученные действовать как в конном, так и в пешем строю, в считаные секунды соскочили с лошадей, которых в связках отвели в сторону, а их седоки между тем мгновенно разделились на три взвода. Первые два побежали к углу ближайшего особняка, откуда начиналась главная улица. Третий взвод занял позицию у ворот.

— Стоки! — позвал Джек, и Сердитый Боб, в предвкушении боя напрочь забывший о какой-либо вражде, подбежал к нему.

— Дуй туда! — велел ему Джек, указывая за ворота. — Подай нашим сигнал!

Когда рожок, дважды кашлянув, выдал полноценный призыв, Джек махнул рукой остававшимся при нем людям.