Валенсия де Алькантара.

Полковник выпрямился и потер поясницу.

— Так что на данный момент я прошу, нет, я требую, молодой человек, чтобы даже если один ваш глаз будет постоянно выискивать шпиона-ирландца, другой должен все же с не меньшей бдительностью следить за испанцами. Надеюсь, вы справитесь с этим, не развив косоглазия?

— Так точно, сэр.

Джек с тщанием разглядывал карту, словно и вправду надеясь найти среди обозначенных коричневым цветом холмов и голубых загогулин рек пятнышко огненно-рыжих волос.

Должно быть, глаза его странно блеснули, ибо полковник сказал:

— Все же меня несколько удивляет ваше стремление лично добраться до этого негодяя. Сдается мне, в нем есть нечто, выходящее за пределы чисто служебного рвения, а?

Джек, излагая историю своих отношений с ирландцем, постарался не упоминать о Летти, но Бургойн был чересчур проницателен, чтобы хитрить с ним и дальше.

— Сэр, я, возможно, сказал вам не все, но остальное… затрагивает только меня и… мою честь. Поэтому, — юноша взглянул командиру в глаза, — я предпочел бы оставить подробности при себе.

Cherchez la femme! — пробормотал Бургойн и кивнул. — А ведь я оказался прав, а, приятель?

— Может быть, сэр. Но я могу заверить вас, что всегда буду ставить свой долг на первое место, а мои личные… устремления на второе.

— Не сомневаюсь в этом ни на секунду, молодой человек. Как в том, что тебя зовут Абсолют. Или Трумэн. Или… — Он щелкнул пальцами. — Напомни-ка мне твое ирокезское имя?

Дагановеда. Оно означает «Неутомимый».

— Хотелось бы и мне так прозываться!

Улыбка Бургойна перешла в зевок.

О, сэр, вам и впрямь пора отдохнуть. Разрешите мне вас покинуть.

Получив кивок, Джек пошел к двери, но кое-что вспомнил.

— Простите, сэр, можно последний вопрос?

— Хм?

— Вы сказали, что видели моих родителей?

Бургойн поднялся на одном локте.

Верно. Видел их на Друри-лейн. За неделю до нашей отправки.

— Значит, их изгнание кончилось?

Угу. Тут и я руку приложил, и другие люди замолвили за сэра Джеймса словечко перед королем и министрами, да и вообще, похоже, смерть лорда Мельбурн не стала причиной столь уж глубокой и всеобщей скорби, какой мы опасались вначале. Твой отец прощен, и чета Абсолютов вновь водворилась в своей резиденции в Мейфэр.

— Я очень рад это слышать.

— Матушка твоя, когда мы виделись, очень за тебя волновалась. Но сэр Джеймс… — Полковник издал смешок. — Сказать, что он зол, значит, ничего не сказать. Уверяет, что в Бате ты его крупно надул, а потом унес ноги. Он так ругался, что не смог объясниться толково, но суть истории, как я понял, сводилась к тому, будто ты пытался обманом получить его разрешение жениться на какой-то там бесприданнице.

Джек вздохнул.

— Моему отцу свойственно… э-э… истолковывать события весьма своевольно.

— Это верно. Может быть, тебе стоит черкнуть им несколько строк и расставить, так сказать, все по полкам?

— Обязательно напишу, сэр.

Джек уже выходил за порог, когда Бургойн окликнул его.

— Абсолют, — пробормотал он совсем сонным голосом, — я слыхал, твои братья-могавки снимают с убитых противников скальпы. Похоже, твой отец, служа в Германии, увешал такими трофеями весь свой пояс. В метафорическом смысле… конечно. А может быть, и не только. — Последовал очередной зевок. — Бешеный Джейми очень бы пригодился нам послезавтра, при штурме Валенсии де Алькантара.