Джек собрался было ответить, но опустившийся на свой стул Рыжий Хью предостерегающе сжал его локоть.

— Вынужден сообщить вам, сэр, что долг этого юного джентльмена, — в голосе ирландца начали ощутимо звучать интонации буквоеда-законника, — отнюдь не предписывает ему ничего подобного. Primus: он королевский курьер, и в силу полученного приказа долг повелевает ему доставить депеши по назначению, а не рисковать собой, ввязываясь во всякие местные стычки. Secundus, — возвысил он голос и поднял руку, чтобы отмести протест Линка, — мой доверитель не раз заявлял, что испытывает отвращение к работорговле. Ergo: его внутренние убеждения не позволяют ему принимать участие в сбережении грузов, выручка от которых пойдет на организацию новых плаваний за живым товаром. Quod est demonstrandum.

— Erat, а не est, — менторским тоном поправил его Джек.

— Черт побери! На склоне лет мне не до латинских склонений.

Линк, разинув рот, вытаращился на них, как на сумасшедших, и наконец, брызжа слюной, обратился к умалишенному помоложе:

— А вы сами-το, сэр? Вы-το что скажете?

Джек пожал плечами.

— То же самое, что мой поверенный.

Капитан, похоже, готов был лопнуть от ярости, но тут снова заговорил Рыжий Хью:

— Таким образом, мы обсудили вопрос с точки зрения долга и чести — тут все нам ясно. С другой стороны, лично я, например, никогда не уклонялся от потасовок. Да и по деловым соображениям мне было бы сподручнее попасть в Бристоль напрямую, а не через французские руки. И поскольку предыдущие доводы, способные подвигнуть нас на участие в битве, уже были мною, надеюсь, убедительно опровергнуты, я позволю себе привести собственный резон. Который, возможно… заметьте, только возможно… поможет убедить этого юного джентльмена и меня принять вашу позицию.

Предпринятый словесный штурм поверг Линка в полнейшую растерянность.

— Что вы имеете в виду, сэр? — вздохнул он.

Рыжий Хью улыбнулся:

— Деньги.

— Деньги?

— Ну да. Конечно, разве в былое время мне не случалось убеждаться в том, что они являются лучшим средством вербовки? Ничто, кроме них, так не подогревает остывшую доблесть.

Небольшое время спустя, задержавшись лишь для короткой беседы со стариной Энглдью, Джек проследовал за Рыжим Хью на заставленную грузами орудийную палубу. В руке и того и другого были зажаты листки бумаги, которым через миг-другой надлежало оказаться в крепко запертых вещевых сундуках.

— Ну что, парень, разве я не сказал, предоставь это мне? Я хорошо позаботился о твоем будущем, а?

Он похлопал попутчика по руке, сжимающей документ, и юноша посмотрел на контракт, который Линку пришлось скрепить своей подписью. Капитан, конечно, попытался надуть их, предлагая по полторы доли каждому, полагающиеся шлюпочным старшинам или рулевым, но проныра Хью настоял на шести, подобающих помощнику капитана.

— И что это нам может дать?

— Ну, сам подумай, Джек, шестая доля богатой добычи? — Глаза ирландца вспыхнули даже в сумраке трюмного помещения. — Ты что, никогда не слышал о корабле «Нуэстра Сеньора де Кабодонга», захваченном капитаном Энсоном в сорок третьем году?

Джек покачал головой.

— Это был галеон с сокровищами, парень, который возвращался из Новой Испании. С трюмами, набитыми золотом и серебром. Доля простого матроса составила в переводе на деньги две сотни фунтов. Что равнялось его жалованью за девять лет. Ну а офицеры получили около пяти тысяч.

Джек присвистнул. Пять тысяч фунтов могли обеспечить его на всю жизнь. Потом он пожал плечами.

— Но мы будем биться не с полным золота галеоном.