— Я и не пуританин. Но…

Юноша умолк. У него была собственная печальная история. Но он никогда не рассказывал Хью о Клотильде. Он вообще не собирался о ней кому-либо говорить.

Ирландец внимательно присмотрелся к нему и сказал:

— Ну что ж, тебе видней. Выпьем.

Они выпили, и Хью продолжил:

— Рад, что нашел тебя в столь… философском настрое… — Он поставил кружку и, протянув руку, пощупал лоб Джека. — И почти в добром здравии. Во всяком случае, на пути к полному выздоровлению. Это хорошо!

Он снова поднял кружку и чокнулся с Джеком.

— Твое здоровье! А теперь, парень, пока я не выложил все мои новости, расскажи, какие у тебя планы.

Планы у Джека имелись, правда, довольно неопределенные. За ним еще числилось невыполненное обязательство по службе, хотя депеши, которые ему было поручено доставить, запоздали уже на пол года. Так что же делать? Отправиться в свой полк? Но он не имел ни малейшего представления о том, где находятся Шестнадцатый полк легких драгун и его командир Джон Бургойн. Летом 1759 года, когда юного Абсолюта отправили в роли королевского курьера к генералу Вулфу в Квебек, он оставил однополчан в Лондоне, но с той поры прошло более полутора лет. Навестить отца? Но сэр Джеймс, скорее всего, все еще воюет в Германии, пережидая, когда сойдут на нет отголоски дуэли в Воксхолле, где он убил лорда Мельбурн, дуэли, спровоцированной ухлестыванием его сына за любовницей этого именитого человека. Тогда как мать Джека…

Мысль о матери заставила его встрепенуться.

— Мне нужно в Лондон.

— И как же ты думаешь туда добраться?

— Как? — Это был странный вопрос. — Ну… верхом, конечно. Я ведь кавалерист, а не какой-нибудь гренадер.

— Джек, тебя валит с гостиничной койки. Думаю, оседлать что-либо более прыткое, чем кровать, тебе пока не под силу. Да и зачем тебе туда ехать?

— Чтобы доставить…

— Устаревшие депеши?

— И доложиться…

— В полку, который, скорее всего, воюет сейчас в каком-нибудь другом месте?

Подтрунивания раздражали.

— И что бы вы посоветовали мне сделать, сэр?

— Поехать в Бат.

— В Бат?

— Конечно. Разве это не тот городок, где я провел всю, кстати, прошедшую с большим толком неделю?

Джек рассмеялся: таким нелепым показалось ему это предложение.

— Но что, ради всего святого, мне делать в Бате? Ванны, что ли, там принимать?

— Именно ванны. Они, кстати, положены инвалидам, а я как твой врач утверждаю, что поездка галопом в Лондон с последующей встряской, связанной со всяческими соблазнами огромного города, живо сведут на нет все мои старания, равно как и работу нашего маленького дружка.

Он постучал по скорлупе ореха, который по-прежнему висел на груди Джека.

— Депеши ты можешь отослать с первым попавшимся офицером, семье и в полк можешь написать. Они призовут тебя, если потребует долг и позволит состояние твоего здоровья. А ты тем временем будешь делать все, чтобы окончательно распрощаться с болезнью, которая едва не свела тебя в могилу.

В рассуждениях Хью, несомненно, присутствовала логика. Выздоровление Джека было далеко не полным, недуг вновь пытался забрать над ним власть. К тому же, говоря честно, ему хотелось побывать в городке, где все времяпрепровождение его обитателей было, по слухам, посвящено исключительно удовольствиям.

— Но как же тогда быть с тобой? Я полагал, что твои деловые намерения, равно как и семейные неурядицы, призывают тебя в дальний путь.

— Вот-вот. И разве это не самое замечательное? Разве я не обнаружил, что одно восхитительно сошлось с другим? И где же, спроси меня, разве не в Бате?

Хотя Джек вроде бы и привык к своеобразной манере ирландца высказывать свои мысли, но на сей раз услышанное показалось ему слишком трудным для восприятия.