Внезапно смех и шутки офицеров показались ей слишком беспечными и грубыми, чтобы их терпеть. Она поднялась, натянуто улыбнулась и ушла.

Лэннет поспешил следом. Несколько минут они говорили о пустяках, потом расстались. Отойдя на некоторое расстояние, каждый из них незаметно оглянулся на другого. Обоим было не по себе. Невысказанные слова терзали их души; ни Лэннет, ни Нэн не понимали, отчего они молчат и как разорвать это молчание.

Когда появился электромобиль, Лэннет предпринял еще одну попытку отговорить Нэн сопровождать его. В ответ на свою короткую мольбу он получил столь же краткий отказ. После этого они надолго замолчали.

Несмотря на высокую скорость движения над Тебесом, Лэннет успел заметить, что в городе неспокойно. Машины, находившиеся в воздухе, двигались строго определенными маршрутами, и в пределах видимости попадались электромобили только военной, но не гражданской полиции. На перекрестках дежурили парные патрули. Рядом со зданием портовой администрации выстроились аккуратные ряды палаток. В гавани на якорях стояли только тускло-серые корабли флотилии Кейси. Суда, выступившие против короля и его брата, были притянуты к набережной, прижимаясь корпусами друг к другу, являя собой свидетельство постигшего их бесчестья и позора.

Наблюдения Лэннета прервало воспоминание о человеке, встретившем их в бухте Тебеса. Он сосредоточился и вспомнил имя. Дарбазо. Несколько коротких мгновений его занимала мысль — где сейчас капитан и его товарищ, руководивший оборонительным флотом столицы острова.

Электромобиль промчался над мысом за городской чертой, пересекая промышленный район. Ландшафт изменился. В окошке Нэн показались обширные дома с огражденными участками, на которых росли роскошные сады. Из окна Лэннета открывался вид на океан Паро. Лэннет натянул привязные ремни, чтобы посмотреть в противоположную сторону. Не догадываясь о его близости, Нэн повернулась, собираясь сказать что-то, и их лица оказались в сантиметре друг от друга. Нэн запрокинула голову, ее губы разомкнулись, зрачки чуть расширились от неожиданности. При виде ее густых черных волос, изящества ее движений, мягкого изгиба горла, Лэннет охватила страсть, заставившая его забыть обо всем. Он был застигнут врасплох, и его взгляд выдал владевшие им чувства куда откровеннее, чем он позволил бы себе в любых иных обстоятельствах.

Нэн все увидела, все поняла. Ее глаза увлажнились от слез. Она потянулась к Лэннету, тщетно пытаясь преодолеть сопротивление привязных ремней. Положив руки на грудь Лэннета, она негромко рассмеялась:

— Что за ирония судьбы. Быть так близко и не иметь возможности обнять друг друга. Почему ты не нашел меня раньше, Лэн?

— Я нашел тебя сейчас.

Улыбка сбежала с лица Бахальт, и Лэннет стиснул зубы.

— Когда на Гекторе со мной случился нервный срыв, я ждала… надеялась, что в моей жизни появится кто-то. Эта мечта жила во мне дольше всего — мечта о человеке, который поддержит меня, который поможет мне. Который хотя бы будет рядом. Но когда я убедилась, что меня ждет одиночество… — Она пожала плечами, отвела взгляд и, вновь повернувшись к Лэннету, добавила: — Все остальное произошло само собой.

Лэннет понимал, что должен сказать что-нибудь ласковое, но его душил гнев; в его голосе звучал металл:

— Все это в прошлом.