Другая измена, еще одна трактовка политической эволюции грозила погубить его мечту. И его самого.

Противостояние, о котором будут помнить и столетия спустя. Вызов, брошенный противником, которому хватило отваги наплевать на вековые традиции.

Халиба переполняло веселье. Но он ощущал и нечто иное.

Страх.

* * *

Когда Халиб открыл дверь небольшой пещеры в подземелье замка, там горела единственная маленькая свеча. Поток воздуха, вызванный появлением императора, едва не погасил крохотное пламя.

Он приветствовал Астару в любезных выражениях. Она была нужна ему. До сих пор Халиб принимал любую ее помощь с благодарностью. Теперь он отчаянно нуждался в ее поддержке.

Черная, словно сама пещера, Астара накинула плащ так, что скрылись даже ее серебристые волосы и лицо. Она вошла в тусклый круг света. У Халиба возникло беспокойное ощущение, будто бы Астару терзает неуверенность — то самое чувство, которое неизменно охватывало императора, когда он встречался с ней.

В конце концов он нетерпеливо заговорил:

— Я никогда не знаю наперед, услышишь ли ты мой зов и будешь ли здесь, когда я приду. Я рад, что на сей раз ты услышала. Наши планы рухнули.

В мрачной тишине послышался звук, напоминающий смешок.

— У меня нет никаких планов, Возвышенный. Я только борюсь. Однако мне приятно узнать, что вы включили меня в свои замыслы.

— Что ж, пусть будут мои планы. Во всяком случае, они не расходятся с тем, что ты рассказывала мне о Взыскующем.

— Я почувствовала поражение. Неотчетливо, но безошибочно. Юный солдат, с которым мы связывали столько надежд, колеблется. Он ослаб. Мы можем потерять его. И тем не менее я чувствую, что его сердце не изменилось.

— Кто такие мы? Мы, находящиеся в этой пещере? Мир всех живущих? Или члены вашего бесценного культа?

— Мы все едины для Взыскующего. Не вижу смысла обсуждать это, скажу лишь, что есть одно обстоятельство, которое тревожит меня куда больше, нежели судьбы вашей империи.

По телу Халиба пробежал холодок, словно какое-то чудище, спрятавшись в темноте, обдало его своим ледяным дыханием. Он приблизился к свече.

— Больше, чем судьба империи?

— И намного. — Астара откинула капюшон и вперила в лицо Халиба белые незрячие глаза. — Тебе не преуспеть, если Взыскующий потеряет ребенка. Дилайт куда важнее для достижения истинно справедливого устройства человечества, нежели все ваши мечи и звездолеты. Уже сейчас ее разум способен к свершениям, которые требовали даже от самых способных помощников Взыскующего целой жизни. Капитан Лэннет обладает лишь рудиментарными зачатками этих способностей. Мы надеялись, что его дар будет подкреплен твердым характером. Он должен был оберегать Дилайт. Принц Кейси — такой умный, такой многообещающий… но если мы ошиблись… — Астара вновь накинула капюшон на лицо.

— Ты не можешь помочь Дилайт, Лэннету и Кейси? Что же ты вообще можешь?

— Человек открывает свою душу Взыскующему. Сам решает, служить ли Ему. Только после этого он может рассчитывать на помощь. Человек познает пути Взыскующего. Чтобы предлагать, но не командовать; советовать, но не заставлять. Таков путь, и он очень труден. В сущности, это самоотречение. Человек теряет себя, чтобы получить нечто большее.

— Мы можем потерять империю.

— Твой проигрыш может обернуться победой. — Мягкий голос Астары внезапно охрип. — Ты проигрываешь. Твои долго лелеемые интриги загнали тебя в ловушку.