— Принц Кейси решил, что вы полетели осматривать окрестности. Он отправил нас следом. Прошу прощения, доктор. — Молодой человек опустил взгляд на руку Лэннета, сжимавшую меч. Чуть насторожившись, он указал подбородком в сторону особняка. — Участники совещания уже собрались. Принц просит прощения за то, что вас не известили о сроке начала работы. Он весьма решительно настаивает на вашем присутствии. — Лейтенант указал на свой электромобиль. Солдаты, стоявшие в нескольких метрах у своего электрогрузовика, придали его словам еще больший вес.

Лэннет вышел из электромобиля.

— Я помогу доктору Бахальт, и мы присоединимся к вам. — Лейтенант вновь отдал честь и вернулся в свою машину. Лэннет сказал Нэн: — Может быть, это и к лучшему. Может быть, мне удастся поговорить с Кейси, убедить его в том, что я хочу помочь ему и его народу.

Поднявшись на ноги, Нэн взяла его руку и стиснула в своей ладони.

— Он одумается. Ведь это же Кейси, — сказала она, покривив душой с такой же легкостью, как Лэннет.

Молчавшая до сих пор Дилайт залилась слезами:

— Я тоже боюсь. Леди не сказала, что мне будет страшно. Я хочу сейчас же с ней поговорить.

Нэн крепче обняла ее:

— Мы должны быть храбрыми. Мы можем помочь друг другу?

Уткнувшись в ее плечо в поисках защиты, Дилайт отозвалась приглушенным голосом:

— Не знаю.

Нэн посмотрела на Лэннета:

— Что бы ни случилось, мы знаем, о ком следует позаботиться в первую очередь. Ты понял меня?

Шрам Лэннета побагровел.

— Я сделаю то, что считаю нужным. Нам остается лишь надеяться, что я не ошибусь.

Догадавшись, о ком идет речь, Дилайт порывисто обернулась к Лэннету:

— Когда леди говорила, что я не должна расставаться с друзьями, она имела в виду и доктора Бахальт тоже?

Они уселись в электромобиль лейтенанта, который придержал дверцу для Нэн.

— Доктор Бахальт — самый лучший наш друг, милая. Не забывай об этом.

Обратный путь к особняку прошел в молчании. После приземления, по-прежнему не говоря ни слова, лейтенант провел своих пассажиров через дверь с портиком. Они поднялись на второй этаж главного здания и прошли по длинным коридорам. Остановившись у массивной двери, лейтенант распахнул створки.

— Капитан Лэннет, Ваше высочество, — объявил он.

Лэннет вошел, двигаясь уверенным твердым шагом, впечатывая подошвы в паркет. Его волновало лишь одно — заметно ли по нему, что его нервы свернулись тугим клубком.

Кейси стоял у дальнего торца длинного стола, опираясь о спинку кресла. Из двух десятков мужчин и женщин, сидевших по правую руку принца, несколько человек показались Лэннету смутно знакомыми — военачальники, знатные паровианцы, имперские чиновники из Лапая. Остальных он не знал. Кресла напротив сидящих были пусты.

Мечи паровианцев лежали на столе. Сидеть в кресле с прицепленным длинным клинком довольно неудобно, поэтому этикет требовал, чтобы оружие находилось на виду. Сейчас клинки были расположены остриями к владельцам. Это означало, что их хозяева не имеют враждебных намерений.

Рядом с неглубокой изящной вазой на столе лежали карточки, на которых значилось: «капитан Лэннет» и «доктор Бахальт». В вазе красовался одинокий цветок с множеством лепестков необычайно глубокого, насыщенного оттенка синего. Ярко-красная сердцевина цветка была похожа на раскаленный уголек.

Как только Нэн и Лэннет заняли свои места, Кейси вышел на свободное пространство, готовясь к очередной неуклюжей демонстрации своего фехтовального мастерства. Лэннет с удивлением отметил, что, невзирая на кажущуюся безобидность и нарочитую официальность этих упражнений, лица паровианцев помрачнели, а руки легли рядом с оружием.