Выйдя на южный берег реки Юсэндзи, они обнаружили, что войско Хидэёси, полк за полком, идет по северному берегу.

— Вот они!

— Знамя с золотыми тыквами!

— Хидэёси едет, окруженный соратниками.

Хонда и его люди мчались по берегу, не сводя глаз с другого, громко переговариваясь и указывая на того или иного вражеского военачальника пальцем. Все они пребывали в величайшем волнении.

Два войска разделяло столь незначительное расстояние, что если бы людям Хонды вздумалось перейти на крик, то враг мог бы ответить им с другого берега. Видны были лица вражеских воинов, слышна поступь двадцати тысяч воинов и стук бесчисленных подков: шум перелетал через реку и отзывался дрожью в сердце каждого, кто следил за маршем западного войска.

— Кадзумаса! — через плечо окликнул Хонда.

— Да?

— Все ли вы видите на противоположном берегу?

— Да, все. Это огромное войско. Оно так растянулось на марше, что кажется длиннее, чем сама река.

— Узнаю Хидэёси, — рассмеялся Хонда. — Это его ухватки: собрать огромное войско, а затем заставить подчиняться себе так, словно это не полки, а собственные руки и ноги. Конечно, он враг, но нельзя не отдать ему должное.

— Я уже порядочно наблюдаю за ними. Не кажется ли вам, что сам Хидэёси находится поблизости от знамени с золотыми тыквами?

— Нет. Я уверен, что он затерялся в гуще всадников. Не станет он ехать под знаменем, зная, что в любое мгновение его может сразить пуля.

— Враг идет все так же стремительно, но видно, как военачальник подозрительно посматривает на наш берег.

— Нам надлежит сделать вот что. Мы должны задержать Хидэёси на прибрежной дороге во что бы то ни стало, пусть на несколько мгновений.

— Вы считаете, мы должны нападать?

— Нет. У врага двадцать тысяч воинов, у нас всего пятьсот. Если мы бросимся через реку, они уничтожат нас одним ружейным залпом и вся вода покраснеет от нашей крови. Я преисполнен решимости умереть, но не желаю умирать бессмысленно.

— Вот оно что! Значит, вы хотите дать возможность войску нашего господина в Нагакутэ подготовиться к предстоящей битве с Хидэёси?

— Именно так. — Кивнув, Хонда шлепнул рукой по седлу. — Чтобы выиграть время в пользу союзников в Нагакутэ, нам предстоит вцепиться в ноги Хидэёси и замедлить, хотя бы ненадолго, его наступление. Ценой собственной жизни. Вы понимаете, Тадацугу, о чем речь: ценой собственной жизни.

— Да. Я понял.

— Разделите ваших стрелков на три отряда. Не останавливаясь, они смогут в три залпа обстреливать врага на том берегу.

Кадзумаса и Хонда поскакали в одну сторону.

Западное войско быстро продвигалось по другому берегу — стремительней, чем текла река. Воинам Хонды приходилось поспевать за ними, а значит, действовать вдвое быстрее, потому что на ходу они должны были стрелять и перестраивать боевые порядки.

Из-за близости воды грохот ружейной пальбы был громче обычного, пороховой дым окутал поверхность реки белой завесой. Пока одна цепь стрелков делала шаг вперед и давала залп, другая перезаряжала оружие. Затем вторая цепь заступала на место первой и давала новый залп.

Воины Хидэёси несли потери, и это было видно с другого берега. Сперва они не сбавляли шага, но затем их маршевые порядки дрогнули.

— Какими безумцами надо быть, чтобы атаковать нас столь малыми силами?

Хидэёси был потрясен. На его лице появилось удивленное выражение. Он придержал коня.

Военачальники, скакавшие рядом с ним, и все, кто оказался поблизости, поднесли руки козырьком ко лбу, вглядываясь в противоположный берег, но никто не смог назвать князю имя безумца.