Оказалось - из дворца еще никто не вернулся.

    – Эта, мож, у них тама гулянка до утра? - предположил гном. - Они всей гурьбой обмывают чего, а мы тут беспокоимся за них…

    Однако разбуженная дежурная у отделанной темным деревом стойки внизу сообщила им, что госпожа Жо-зе-фи-на вернулась одна, и в весьма расстроенных чувствах.

    – Мальчики, она отправилась вас искать, но должна быть где-то неподалеку, - девица потихоньку просыпалась. - Может, вам охранниц выделить - время-то за полночь?

    Однако получив заверения, что они далеко не отойдут, лишь найдут свою спутницу, она пожала плечами и вновь улеглась на стойку, безмятежно посапывая с чувством выполненного долга.

    Гном пристроил свой бочонок за кадушкой с пальмой у входа, и вслед за мастером волшебником отправился побродить вокруг здания.

    Локси сидел прямо на каменной тумбе у входа в гостиницу, и чувствовал себя, скажем прямо, в затруднении. Нет, ну скажите на милость - из трясущейся и плачущей в истерике Жозефины удалось выжать только какой-то в буквальном смысле бред.

    – От Ахеллона скелет остался, Шныряющую тигры съели, а Невенор посадили в клетку? - озадаченно хмыкнув, он пожал плечами и повернулся за разъяснениями к гному.

    Борг хмыкнул в бороду, а затем с неожиданной для подвыпившего гнома грацией дикого кота отвесил эльфийке пощечину. Шмяк! Еще одну, и еще… Головка изящной целительницы только моталась из стороны в сторону, но в конце концов в глазах ее слезы уступили место гневу. Еще бы! Чтобы какой-то полупьяный, грязный и волосатый гном хлестал по щекам эльфийскую волшебницу?

    – Хватит! - взвизгнула миниатюрная Жозефина и вырвалась из рук Локси.

    Она увернулась от очередной оплеухи, и мужчины с удовольствием увидели перед собой не раскисшую донельзя особу предположительно женского пола, а более-менее разумное существо. Опалив Борга яростным взглядом, волшебница все-таки взяла себя в руки и через некоторое время принялась рассказывать.

    Волшебник с нарочитой бесстрастностью, отчасти проистекающей от изрядного чувства усталости, наблюдал за ней. Смотрел на сбившиеся в безобразный колтун золотые кудряшки, на грязную и порванную одежду. И даже на наливающийся на скуле синяк - выглядел он этак симпатично, словно кто-то рослый от души приложил маленькой эльфийке с правой. В конце концов Локси даже поймал себя на ощущении, что немного относится к ней, как к сестре. Спохватившись, он загнал в самый темный и пыльный угол души свою эльфийскую полусущность и стал слушать внимательно. Тем более, что послушать было что.

    С каждой произнесенной фразой Локси мрачнел. Нет, хорошее настроение не улетучилось. Совсем наоборот, весть о том, что царица оказалась настолько безрассудна, что применила свое черное магическое искусство к безоружному эльфу, привела волшебника в то состояние легкой веселой дрожи, которое знакомо каждому, кто собирается влезть в хорошую драку. Дрожащий голос Жозефины, рассказавшей о том, как долго, с наслаждением правительница мучила и убивала взглядом Ахеллона, заставил его улыбнуться.

    А сообщение о том, что Невенор опутали упавшими со сводов залы сетями, оглушили магией и уволокли в неизвестном направлении, заставило хрипло рассмеяться.

    Запнувшись на полуслове, эльфийка с удивлением и гневом посмотрела на мужчин.