Хозяйка квартиры встретила Солнцева при параде (в новеньком, собственноручно пошитом для сегодняшнего торжества платье), приняла букет цветов (всё те же гвоздики), подставила щёку для поцелуя. Виктор Егорович обрушил на виновницу торжества град комплиментов (он не стеснялся повторять и те, что говорил уже не однажды); передал мне бутылки с водкой и вином. Мы с рыжим помощником часть спиртного отнесли к столу, часть загрузили в холодильник (сегодня переполненный). Мне Виктор Солнцев отчитался, что купил мороженое и пельмени — поместил их у себя дома в морозильную камеру.

Пельмени я ещё в четверг потребовал у него, чтобы накормить вечером свой отряд любителей историй о Гарри Поттере (как и обещал Наде, сегодняшний сбор мы проведём в квартире Солнцевых — Павлик нас там уже дожидался). А мороженое скрасит детишкам ожидание моего возвращения: сам я не планировал провести весь день с юными приятелями — уйду к дому Оксаны Локтевой (вот только пока никого, даже Зою, не посвятил в свои планы). Я полюбовался на аккуратно причёсанного и гладко выбритого отца, передал его в надёжные руки Мишиной мамы. И сообщил Каховской и Вовчику, что пора идти в гости к Солнцевым.

* * *

В этот раз я не испытал трепета, подходя к двери своей бывшей квартиры. И она уже не казалась мне «родной», пусть я и узнавал на её обивке каждую вмятину и царапину. При виде дверного замка рука не потянулась к груди, где я в детстве носил на шнурке ключ (не раз уже в этой жизни видел тот шнурок на шее у Павлика). Я переложил в левую руку сумку с лимонадом (купили его по дороге) — весело звякнули бутылки. Снова чихнул от витавшего в воздухе подъезда коктейля запахов (смесь запашка хлорки и аромата табачного дыма), тыльной стороной ладони потёр кончик носа. Преспокойно вдавил пальцем кнопку звонка (сердце при этом продолжило биться в привычном ритме) — услышал прозвучавший за дверью знакомый сигнал. И тут же прикинул, за какое время Паша доберётся из гостиной (там телевизор) до прихожей.

Павлик обрадовался нашему появлению. Мальчик радостно улыбался, пересказывал нам «ценные указания» своего отца. Я слушал его и по-хозяйски показывал Вовчику и Зое, где поставить обувь; достал им из тумбочки тапки (обычно те извлекались при визитах тётки и её семейства). Заметил в зеркале своё отражение — вдруг понял… что оно именно моё. Уже привык рассматривать по утрам в зеркале светловолосого большеглазого мальчишку. Помнил я себя и солидным мужчиной с седыми висками. А вот облик Павлика Солнцева… теперь был только его. Я больше не видел в мальчике себя из прошлого. Его ухмылка, движения бровей, взмахи длинных ресниц — всё это теперь ассоциировалось только с ним. Может, потому что я в прошлом детстве и не видел себя со стороны. Зеркало — не в счёт: оно часто обманывало (показывало нас иными, непохожими на нас реальных).

Мой сегодняшний рассказ о «мальчике, который выжил» получился путаным и сумбурным. Ещё вчера я добрался до пророчества профессора Трелони. А сегодня рассказывал детям о Лунатике, Бродяге, Сохатом и Хвосте. Пересказ фильмов о Гарри Поттере в моём исполнении давно превратился в бесконечный сериал, куда я приплетал и собственные домыслы, и сцены из других фильмов и книг. Не всегда мои враки хорошо вплетались в историю Джоан Роулинг (иногда они выглядели чужеродными пристройками), но детям нравились.