Я замолчал.

Потому что услышал, как Каховский усмехнулся.

— Всё забываю, что тебе, зятёк, всего лишь десять лет, — сказал Юрий Фёдорович. — Спасибо, что напоминаешь об этом. Рассуждать, как ты, может только глупый мальчишка. Вот объясни мне: зачем следственной группе изобретать велосипед, если у неё уже есть идеальный кандидат в преступники? Даже два: о Вере Локтевой тоже стоит помнить. У вас обоих была возможность зарезать девчонку. Вот в этих двух направлениях моя группа и будет копать прежде всего. Но и других соседей проверим — не переживай.

— Тётки, что сидели у подъезда, видели, как я уходил.

— Видели. Вот только они путаются во времени. Трое утверждают, что ты ушёл до того, как Вера Ильинична вышла с мусорным ведром в руках. Две говорят, что ты появился, когда Локтева уже болтала с подружкой. Одна и вовсе считает, что ты «выскочил» из подъезда перед самым приездом машины скорой помощи. Так что их показание можно трактовать не только в твою пользу. То же самое, кстати, они говорят о Локтевой — разберись теперь: вышла та в хорошем настроении, или «выбежала, как ошпаренная».

Каховский вынул из пачки сигарету, закурил.

— Ты пойми главное, Михаил, — сказал он. — Мы обязаны найти преступника. Начальство уже торопит: убийство в нашем городе — не рядовое преступление. А потому нет смысла искать чёрную кошку в тёмной комнате — особенно если все уверенны, что её там нет. Подозрительный мальчишка — это замечательный кандидат в убийцы. Мы обязаны отработать эту версию. И мы её отработаем. Не сомневайся, зятёк: найдется много желающий закрыть дело убитой школьницы в ближайшее время. А значит: на тебя и твоих родителей будут давить — пока ты не сознаешься.

— С чего бы это мне сознаваться? — спросил я. — Вы, правда, считаете: я признаюсь в том, чего не делал?

Я отогнал от своего лица дым.

Каховский пожал плечами.

— Не ты первый, зятёк, не ты последний. Ты просто пока не представляешь, как на тебя навалятся. И на твою маму — тоже. Чем можно надавить на неё, я тебе уже описал. А ведь ей будет грозить реальное наказание: она давно уже совершеннолетняя. Вам это всё объяснят. Пообещают, что твою маму не тронут, если ты признаешься в убийстве. Скажут, что тебе только десять лет, поэтому за преступление тебе почти ничего не будет. Пообещают, что ты отделаешься осмотром у врачей — расскажут, что тебя пока нельзя даже в закрытую школу отправить.

Юрий Фёдорович вдохнул новую порцию дыма.

— Вполне возможно, что даже не обманут, — сказал он. — Поначалу. Все порадуются быстрому закрытию дела. А твоя мама, быть может, сохранит работу и не обзаведётся судимостью. Но это в лучшем случае. Не советовал бы тебе, Михаил, надеяться на такой исход. Потому что сразу после суда твоя мать станет родителем малолетнего убийцы. Её судьба уже ни у кого не вызовет сострадания. А заработать за её счёт галочку в личном деле захотят многие мои коллеги. Почти не сомневаюсь, что ей отмерят «подарков» по полной программе.

Каховский заскрипел ручкой стеклоподъёмника — сплюнул на землю через вдвое увеличившуюся щель в окне.