— Пожалуйста, выражайся точнее, Саймон! Мы оба решили, что завести кошку было бы непрактично.

— Ладно, пусть. Но мне так хочется, чтобы у тебя появилась кошка, Хильда, а я приходил бы к ней в гости. Сиамскую, а?

— Лучше обыкновенную, пушистую.

— Может быть, черно-белую? Черную кошку с белыми лапками!

— И с белой мордочкой, и с белым кончиком хвоста!

— Нет, лучше с белыми лапками и…

— Господи, боже мой! — воскликнул Руперт. Наступила тишина, и Хильда повернула голову, пытаясь проследить направление его взгляда. Женщина, возникшая в дверях гостиной, смотрела на них с той стороны бассейна. И это была Морган.

Засуетившись, Хильда поднялась на ноги.

— Морган! — одновременно с Хильдой воскликнул Саймон.

Морган была в светло-сером плаще; тихо поставив рядом с собой объемистую синюю холщовую сумку, она смотрела на них с той стороны бассейна словно невидящими глазами.

Подбежав, Хильда с низким протяжным «о-о-о!» обхватила сестру за шею и, притянув к себе, прильнула щекой к медленно опустившимся векам Морган.

— Ну слава Богу, ты дома!

Морган стояла по-прежнему неподвижно, потом повернула шею, отвела голову в сторону и твердым движением рук разомкнула объятие Хильды.

— У вас появился бассейн.

— Да, он совсем новый. — Слезы струились у Хильды из глаз.

— Морган, милая моя, — сказал Саймон, беря ее за безжизненно висящую вдоль тела руку. Казалось, он собирался поцеловать ее в щеку, но вдруг нагнулся и жадно припал к руке.

— Добро пожаловать, дорогая, — говорил Руперт, пожимая доставшуюся ему вторую руку.

— Привет, Морган, — слегка поглаживая лацкан пиджака, сказал Аксель.

Отдернув руки, Морган слепо озиралась. Потом, сняв овальные в металлической оправе очки, начала протирать их довольно грязным носовым платком.

— Сейчас налью тебе шампанского! — воскликнул Саймон. — Не дергайся, Хильда, она выпьет из моего бокала.

Снова надев очки, Морган стояла в прежней напряженной позе, щурясь от падающего в глаза солнца. Взгляд упал на шампанское, на цветы.

— Вы что-то празднуете. Чей-то день рождения…

— Годовщину нашей свадьбы, дорогая.

— Я как-то не ожидала… столько людей… веселье…

— Только свои, — сказал Саймон. — Вот, возьми.

— Нет, Саймон, спасибо. Я не хочу шампанского. Думаю, это… надо бы снять. — Она шевельнула плечами, и серый плащ упал на землю. Саймон бросился поднимать его.

Непрошеные слезы высохли, и теперь Хильда внимательно рассматривала сестру. Морган была в очень простом, сильно измятом платье из синего хлопка. Прямые темные волосы подстрижены по-мальчишески, хоть и не слишком коротко. Узкие карие глаза и длинный чуткий нос. Лицо изможденное, кости туго обтянуты кожей. Длинноногая, тоненькая. В мгновенном озарении Хильда вдруг поняла: они достигли возраста, в котором годы значимы. Теперь изможденная худоба шла Морган. И усталость казалась изящной. И даже очки в железной оправе выглядели как украшение. Да, теперь красота была на стороне Морган.

— Душа моя! — на мгновение снова обняв сестру, воскликнула Хильда.

— Мы ждали тебя не раньше чем дней через десять, — сказал Руперт. — Иди сюда, усаживайся.

— Нет, спасибо. Я и сама так думала. Но потом все же решила лететь. Багаж придет следом.